— А-а! — Один из космонавтов вскочил на ноги.
— Ложись, идиот! — крикнул лейтенант.
— А-а!
— Ещё десяток молний поразили ракету. Лейтенант повернул лежащую на руке голову и увидел ослепительно-голубые вспышки. Он видел, как раскалываются вдребезги деревья. Он видел, как чудовищное тёмное облако, словно чёрный диск, повернуло над ними и метнуло вниз сотню электрических стрел.
Тот, что вскочил на ноги, теперь бежал, будто в огромном зале с колоннами. Он метался, петлял среди колонн, но они вдруг рухнули и послышался такой звук, словно муха села на раскалённую проволоку-ловушку! Такие ловушки были дома на ферме лейтенанта в годы его детства. Три товарища услышали запах человека, обращённого в золу.
Лейтенант спрятал лицо.
— Не поднимать головы! — распорядился он.
Он боялся, что вот-вот сам вскочит и побежит.
Озарив лес ещё десятком молний, буря двинулась дальше. Снова кругом был один сплошной дождь. Он быстро унёс запах горелого и три товарища сели, ожидая, когда угомонится отчаянно колотящееся сердце.
Потом они подошли к телу, надеясь, что ещё можно вернуть его к жизни. Они не могли смириться с мыслью, что уже ничего нельзя сделать. Это была естественная реакция людей, которые не хотят признать смерть, пока не убедятся, пока не коснуться её и не решат — хоронить или предоставить это быстро поднимающейся поросли.
Тело было словно скрученная сталь, обёрнутая соженной кожей. Будто восковая кукла, которую бросили в печь и извлекли из огня, когда лишь тонкая плёнка воска осталась на обугленном скелете. Только зубы не почернели, и они сверкали, как причудливый белый браслет, зажатый в чёрном кулаке.
— Зачем он вскочил:
Они сказали это почти одновременно.
На глазах у них тело стало исчезать под покровом растений. Вьюнки, плющ, даже цветы для покойного:
Буря, шагая на голубых ходулях, исчезла в дали.
Они пересекли реку, ручей, поток и ещё дюжину рек, ручьёв, потоков. Реки, новые реки рождались у них на глазах, а старые меняли русла; реки цвета ртути, реки цвета серебра и молока.
Они вышли к морю.
Великое море: На Венере был всего один материк. Он простирался на три тысячи миль в длину и на тысячу в ширину, окружённый со всех сторон Великим Морем, покрывающим всю остальную часть дождливой планеты. Великое море лениво лизало бледный берег.
— Нам туда. — Лейтенант кивнул на юг. — Я уверен, что в той стороне находятся два Солнечных Купола.
— Раз уж начали, почему сразу не построили ещё сотню?
