Нет, что-то не связалось. Самолет улетел. Его огонек скрылся за горизонтом или растворился в темноте тропического неба. А мы с Ленкой в это время еще спускались по спирали на своем двухместном куполе, и перепуганная Хавронья о чем-то спрашивала, явно ничего не понимая. Еще бы, ведь мы собирались приводниться в океан, где была сплошная тьма, и огоньки какого-то судна маячили так далеко…
Что было дальше? Вспоминались голова на воде, огоньки судна, не то удаляющиеся, не то приближающиеся, то вообще исчезающие за высокими, но пологими гребнями волн. Кажется, насчет акул была чистой воды фантазия. Они вынырнули из какого-то другого «фильма».
От моих размышлений меня оторвала Марсела.
— Дикки! Очнись, Дикки! — должно быть, пока я прикидывал, что и как, глаза у меня закрылись, а потому она решила, будто я потерял сознание.
— Я в порядке, — пришлось успокоить ее и упустить тот хвостик, который мог бы мне помочь до конца разобраться и уточнить прошлое.
Профессора и доктор Энрикес удалились. Осталась лишь пожилая сестра, Марсела и охранники.
— Мне бы поесть, — скромно попросил я.
— Профессор Кеведо сказал, что тебя нельзя было кормить тем, чем вчера, — дипломатично произнесла Марсела. — Я так напугалась! У тебя то сердцебиения начинались, то вообще…
— Что вообще?
— Ну, почти останавливалось… Медики говорят, что это следствие перегрузки пищеварительного тракта.
— Они меня действительно ничем не кололи?
— Нет, они сами не знали, что делать. Только приготовят один шприц, а у тебя уже все поменялось. Стояли и таращили глаза. А этот самый Мендоса с усами утверждал, что все дело в мозгу. Даже предлагал, по-моему, сделать какую-то операцию.
— Что-о? На мозге? — Тут я перепугался по-настоящему. Конечно, сразу вспомнилось, что чертовы лекари сделали томограмму и увидели некое «новообразование». То есть мою любимую микросхему, от которой я никакого вреда не испытывал, а вот пользы приобрел немало. Я представил, как усатый детина начнет распиливать мне черепушку и полезет в мозги с каким-нибудь «струментом» выковыривать то, что принял за опухоль. На фиг, на фиг!
— Ты, помнится, меня забрать отсюда хотела? — сурово спросил я.
— Хотела, — промямлила Марсела, — но теперь боюсь…
— Забирай! — прошипел я, косясь на сестру, подозрительно навострившую уши. — Забирай, пока они меня не угробили! Нечего им у меня в мозгах копаться! Прямо сейчас забирай!
— Страшно, — произнесла эта дура, — я боюсь, что ты…
