– Что ж, пора. Думаю, я узнал все, что хотел. По крайней мере, я все больше убеждаюсь в том, что вы – не последний Госсейн. До свидания, и помните, что я вам сказал. Идите на компромисс, чтобы остаться в живых.
Вместе с охранником они вышли черед черный ход, которым пятнадцать минут тому назад воспользовалась Патриция. Не прошло и нескольких секунд, как раздался стук в дверь. У входа появился Торсон.
Он остановился на пороге, и Госсейн сразу узнал гиганта с широкими плечами, тяжелыми чертами лица и ястребиным носом. С самого начала положение его не вызывало сомнений: человек, которого все боятся, личный представитель Энро. Темные глаза сверкнули, лоб пересекли морщины.
– Вы еще не готовы! – резко сказал Торсон.
Он окинул комнату подозрительным взглядом. И внезапно Госсейн представил себя на его месте. Торсон прилетел со звезд в незнакомую и странную Солнечную систему. Здесь, на Земле, окруженный непонятными ему людьми, подчиняясь воле его пославших, он пытался выполнить приказ. Это требовало колоссального нервного напряжения, неимоверных усилий. Ни на секунду он не мог позволить себе расслабиться, поверить в преданность заговорщиков, с которыми поневоле приходилось сотрудничать.
Торсон осторожно повел носом.
– Какой странный запах у вашего одеколона, – заметил он.
– Не обращал внимания, – небрежно сказал Госсейн. Теперь он и сам почувствовал слабый аромат духов. Патриции следует быть осторожней в мелочах. Он окинул инопланетянина бесстрастным взглядом. – Что вам угодно?
Торсон не зашел в холл. Стоя у входа, он внимательно наблюдал за Госсейном.
– Решил посмотреть на вас, – сказал он. – Просто посмотреть. – Он пожал плечами. – Вот и все.
И, повернувшись, зашагал по коридору. Госсейн моргнул. Он внутренне собрался, приготовившись к неприятному разговору, и сейчас чувствовал себя обманутым. Недоумевая, зачем Торсону понадобилось заходить к нему, он продолжал одеваться. Неожиданно он вспомнил, что скоро должен появиться Крэнг, и тут же услышал, как входная дверь открылась.
– Уже иду! – крикнул он.
Ответа не последовало. Через минуту позади него мелькнула чья-та тень. Госсейн обернулся. В спальной стоял Джон Прескотт.
– У меня совсем нет времени, – сказал он.
Несмотря на удивление, вызванное появлением Прескотта, Госсейн вздохнул. Посетители не баловали его разнообразием: все куда-то торопились, и это становилось утомительным. Но он ничего не ответил и вопросительно поднял брови.
