— Интересно, — спросил он, — а откуда ему все известно?
— Ну, сынок, — усмехнулся пожилой мужчина, — ты ва-ще обалдел! Спросишь его при личной встрече, а мне такие вопросы больше не задавай.
Женька откашлялся.
— Так я же для пользы дела стараюсь! — заупрямился капитан. — Если Сосницкий точно знает, что Ершова в психиатрической больнице, значит, он держит конец ниточки в своих руках, и ниточка быстро приведет нас к убийцам.
Варанов не на шутку разошелся. Дело было даже не в словах капитана или в самом Вахрушеве: полковник подсознательно ощущал, что в данном деле не все гладко, постоянно приходится сталкиваться с препятствиями или досадными проколами.
— Ты что, Вахрушев! — взорвался полковник. — Неужели я не понимаю этого? Я хоть и не заканчивал академий, но и без них вижу: не все чисто в этой истории! Но мне задавать вопросы начальству не положено!
Варанов тяжело вздохнул, а Евгений виновато засопел.
— Тут, Женя, дело непростое, — немного смягчившись, произнес полковник, — как ты сам понимаешь, по-видимому, столкнулись интересы нескольких силовых структур, и многое зависит не от нас.
— Многое, — возразил Вахрушев, — но не все! Нам нужно разобраться во всех этих передрягах и найти убийц!
— Согласен.
— А также предотвратить новые убийства и беспорядки, которые, несомненно, еще будут!
— Ладно, Вахрушев, не кипятись, — вздохнул полковник. — Сосницкий лично взял ситуацию под контроль и обещал через день все выяснить и позвонить мне.
Евгений от возмущения глубоко вздохнул и впился крепкими пальцами себе в загривок.
— Через день от Ершовой мокрого места не останется! — воскликнул он. — Да ее могут за пять минут шизофреничкой сделать! Если уже не сделали… Тут каждая минута дорога!
— Я понимаю, Женя, — сказал полковник, — я уже подключил все резервы, но нам ничего не остается, как ждать результатов.
Снова возникла пауза.
— А что у моего напарника майора Лапикова? — спросил Вахрушев. — Что-нибудь зацепил он за Барышниковым или все спокойно?
Варанов откашлялся, но сделал это как-то странно и загадочно.
— Твой майор, — невесело заметил Андрей Васильевич, — делает много шума, а результата никакого! Опять то же самое — Барышников никуда не отлучался, ни с кем не встречался, ничего не предпринимал…
— А может, и в самом деле Барышников тут ни при чем, — попытался защитить напарника Вахрушев.
— Не знаю, Женя, не знаю, — повысил голос собеседник, — но чешется у меня нос, чешется… Чувствую, что все замыкается на майоре Барышникове: куда ни ткни, а все ниточки тянутся к нему!
