— У нас сбоев не бывает!
Ребров безразлично пожал плечами.
— Надеюсь, что так…
Плющев окликнул Гвоздикову:
— Филимоновна!
— Тише…
Женщина приподняла вверх руку, как бы желая сказать, чтобы ей не мешали.
— Секунду.
Толстяк и высокий медленно подошли к медсестре и стали вполоборота к двери, словно никакого отношения не имели ни к Гвоздиковой, ни тем более к двери.
— А ты чего стоишь как истукан? — недовольно бросил здоровому парню в белом халате главврач и указал на любопытных зевак.
Санитар, долго и упорно не понимающий, что происходит, наконец-то очнулся и стал разгонять столпившихся больных.
— Че рты пораз-зявили, придурки?! — сочным баском крикнул санитар на людей. — А ну, лоботрясы, быстро разбежались по палатам!
Завсегдатаи больницы не сразу поняли смысл сказанного и виновато скалились.
— Я че сказал… — озверел парень и резво сделал шаг вперед. — Дормидонтыча выписать!
При упоминании «Дормидонтыча» больных, словно ветром, сдуло: никто не хотел принимать «Дормидонтыча», как окрестили санитары жестокие побои с применением смирительной рубашки…
* * *
Через минут пять из палаты вышел уставший профессор Мартынов. По лицу его струился пот. Казалось, что он только что разгрузил огромные мешки с цементом.
— Кхе-кхе… — откашлялся старичок и, не проронив ни слова, прихрамывая, медленно побрел по коридору в направлении кабинета главврача странного заведения.
Троица беспокойно переглянулась между собой и засеменила за профессором. Гвоздиковой мало что удалось уловить из разговора врача и больной, однако смысл их беседы она уловила весьма точно и достоверно, о чем сообщила мужчинам.
— Виктор Павлович, — заискивающе терся возле Мартынова толстяк, — что-нибудь интересное прояснилось в ходе вашей беседы с Ершовой?
Профессор холодно посмотрел на главврача. Если до встречи с Ершовой Виктор Павлович еще как-то воспринимал его, то после откровений Ершовой старик не мог смотреть на омерзительного типа без отвращения.
— Весьма любопытные вещи, господин заведующий! — сухо обронил профессор.
— И что, например?
Старик остановился.
— А то, что эта молодая женщина совершенно нормальна и здорова, чего и всем желаю!
Ребров виновато развел руками.
— Как сказать, господин профессор, — язвительно заметил толстячок, — нормальные и здоровые люди не совершают серийных убийств!
Профессор смерил презрительным взглядом ничтожного бюрократа.
— А кто вам сказал, что она убийца?
Ребров зло оскалился.
— Те, кто привез ее из следственного изолятора!
