— Вы оба позорите форму, которую носите, — ровным голосом продолжал Сторнзоф.
— Главнокомандующий, но мы только… — попытался вставить слово «бледная крыса».
— Я разрешил вам говорить?
— Нет, главнокомандующий.
— Тогда молчите. Дисциплина отсутствует, идете на поводу у своих животных инстинктов. У вас нет права называть себя солдатами Империи. — Он не повышал голоса, но его подчиненные заметно сникли. — Назовите свои имена.
Оба провинившихся нехотя подчинились.
— Доложите о происшедшем вашему сержанту и попросите о соответствующем наказании. Свободны.
Две фигуры в сером отдали честь и удалились. Главнокомандующий Сторнзоф, обернувшись, обратился к Лизелл:
— С вами все в порядке, мисс Дивер?
Он знает мое имя. Волна радости тронула сердце.
— Да, только… — до смерти напугана, подумала она, и закончила фразу, — может быть, немного взволнована.
— Неудивительно. Вы подверглись возмутительным оскорблениям, — он говорил на прекрасном вонарском, хотя излишне правильном и с легким грейслендским акцентом, но это лишь придавало очарование. — Вам помощь врача нужна?
— Вовсе нет, спасибо. Я вам действительно очень признательна, главнокомандующий Сторнзоф. Я совсем не знаю, что сказать. Если бы вас здесь не оказалось, я даже думать не хочу, что могло бы случиться.
— Это возмутительно. Я приношу извинения за действия моих соотечественников. — Его спутник пронзил его ледяным взглядом, которого Сторнзоф, казалось, не заметил. — Многие из этих солдат долго находились в полевых условиях и забыли, что они цивилизованные люди.
Именно это они и должны помнить в первую очередь. Но вслух она сказала совсем другое:
— Мне необычайно повезло, что вы напомнили им об этом. Хотя я думаю, что ваше последнее распоряжение нужно рассматривать как простую формальность.
— Формальность?
— Ну, конечно же, эти двое не побегут к своему сержанту с просьбой наказать их, ведь так? Вас здесь не будет, чтобы проследить, как они выполнили ваш приказ, и не приходится сомневаться, что они счастливо забудут о нем.
— Мисс Дивер, — Каслер Сторнзоф чуть заметно улыбнулся, — приказ, полученный непосредственно от вышестоящего офицера, не забывается счастливо грейслендским солдатом. Такое нарушение субординации в военное время считается большим нарушением дисциплины…
— И наказание может быть смертельным, — спутник Сторнзофа впервые подал голос. Голос был низкий, гортанный, с более сильным грейслендским акцентом, чем у главнокомандующего. — Конечно же, их не расстреляют.
