— Данила, ты часом не перегрелся? — я с интересом уставился на боевого товарища. — Какой из тебя Архимед? Давай выкладывай по-русски, можно даже матом. Я так понял — крышу, прохудившуюся над штабом, залатали? Теперь можно и мысли запускать да разводить?
— Едкий ты, ЛёхЛёхыч... А значит, верную погремуху мы тебе нацепили. Дым — он Дым и есть...
Дальше пошли в ход дружеские подначки. Перешли в незлые тумаки. И лишь когда эмоции схлынули, прозвучало:
— Дым, тебе не кажется, что мы представляем из себя не армию, а что-то типа банды? Скучковались. Выбрали ватажков. Покричали о победе мировой революции. И ходим важные, сами себе нравимся...
Я терпеливо ждал, пока он выговорится.
— А что вообще вокруг делается? Ведь даже в нашем поверхностном анализе ситуации: «мы теперь друг с другом не воюем, а враги не наступают!» — уже ошибка. Кто это сказал, что не воюем? Именно мы, может быть, и не воюем... А наши?! Откуда мы знаем, что творится «дальше, чем видно и слышно»? Сколько ещё земных отрядов всех эпох рыщет по этой чёртовой планете? Есть ли на Эксе материки и моря? Не находимся ли мы на огромном острове, изолированные, как зверюги злобные, ещё и водой, на всякий случай?.. И вообще — как выглядит география этого Экса? Существует он — учебник по географии Экса для военного класса — или нет?! И как им попользоваться, чтобы конспект написать?
— М-да, не вопросы у тебя, господин-товарищ Упырь, а осиновые колья в самое сердце. Хотя, колья будто бы не по твоему ведомству... а вовсе даже наоборот.
— Всё шутишь, — нахмурился Данила.
— Да какие уж тут шуточки. Просто — едкий как дым, сам же говорил. А вопросы твои — в самую точку. И потом, я ведь больше сам себя корю. Мог же, мог... выспросить у Амрины всё-всё...
— Ну, это тебе только кажется, что мог. — Усмехнулся невесело собеседник. — Ты ж, поди, не о том её спрашивать хотел в первую очередь. Да и верил, что времени у вас впереди — целая вечность, что надолго вместе... То-то.
«Ну, ты-то хоть этим утешениям не верь, спец липовый. Сам же знаешь, что лопухнулся... Или, скажешь, уже отменили нашу заповедь: „В каждом двуногом, движущемся с вражеской территории, видеть в первую очередь „языка“?“ — по живому резал меня на куски внутренний садист-расчленитель Антил.
«Да ладно тебе, — вяло отмахнулся я. — А ты сам-то где был? Меня изучал? Над диссертацией работал? О влиянии совести на коррекцию линии Судьбы? Лучше бы другую тему взял: „Любовь — сбой всех биологических инстинктов“. Или же вот ещё одна: „Стирание граней между влюблённым спецназовцем и обезьяной“, тоже шикарная.
