Я не берусь даже представить, что творилось «на душе» у этих двадцати пяти чужаков, которым по воле своих правителей довелось очутиться в плотном окружении гигантской вооружённой толпы. В самой гуще ВРАГОВ.
Тысячи ненавидящих взглядов ползали по локосианам, жгли, резали их на кусочки. Иноземцев готовы были разорвать голыми руками... И я, поддавшись этой совокупной ауре ненависти, исходившей от сборного воинства Земли, чувствовал, что поливал бы чужих-парламентёров очередями, пока всех не положил бы... мочил бы ничтоже сумняшеся и без зазрения совести!
«Ты ли это? А кто вчера терзался поисками мотивов их поведения? Кто пытался понять их психологию?!» — откровенно издевался Антил.
«Ну, было... Было...» — сплюнул я в сердцах.
...Было...
Вчера после обеда я заглянул в барак, где содержались пленные «демоны». Сто сорок два «солдата» от демографии. Жалкий остаток тех, кто уцелел в жестокой схватке с Чёрным туменом и Упырёвым воинством... Сто сорок два пленника, которым Данила после боя в сердцах пообещал страшную участь.
Я смотрел на этих... людей?.. и не мог понять, что же преобладало в моих чувствах. Жалость? Любопытство? Тревога? Раздражение? Ненависть? Скорее всего — жуткая едкая смесь из всего этого. Но, как ни крути, — доля ненависти больше прочих.
Передо мной были ВРАГИ. Настоящие. Хотя уже и не опасные. Побеждённые. Потому и начали вплетаться в ненависть иные чувства. И начали излучать свои ИНЫЕ мысли...
Вот эти-то самые мысли и подталкивали меня вникать во все нюансы, связанные с поражением локосиан. «Интересно, какие команды и речи они слышали от своих командиров перед тем, как десантироваться сюда, на Экс? Почему так уверенно шли на нас? КЕМ они нас считают?»
Я пытался вникнуть в поведение врага не от природной въедливости. Понять психологию противника — это дорогого стоит. Отталкивался я от тезисов своего наставника по боевым единоборствам. Тот учил: боевой приём становится оружием не тогда, когда ты его отработал до автоматизма в спаррингах; сколь бы «полным» ни был контакт, всё равно ты поневоле щадишь партнёра... Смертоносным оружием приём станет, когда ты увидишь полный убойный эффект от его применения в своём исполнении. Собственными глазами узреешь, чего натворил, и посему — отныне будешь верить и знать, что так будет!
А что возьмёшь с этих условных «солдат»? Какие требования могут быть предъявлены этим жертвам обязательного «процента» точных демографических учётов? Они же никогда реально не воевали. И никогда не видели, на что в реальности способно их оружие. Они могли только надеяться на мощь этих громоздких ранцевых «лучемётов». Увы, эта надежда умерла до срока...
