А у опустошителей слова сами по себе не исчезают. Все запахи, все слова так и висят в воздухе — пока их не сотрут.
— И как это делается? — спросил Биннесман. Вся свита Габорна столпилась вокруг Аверан, словно она была величайшим ученым из Дома Разумения. Люди ловили каждое ее слово.
— Создав какой-то запах, я должна создать его противоположность, не-запах, который его сотрет.
— Что? — переспросил Биннесман. — Ты говоришь «я создаю». Но имеешь в виду опустошителей?
— Ну да, я имею в виду, это опустошители создают не-запахи.
— Отрицание запаха? — спросил Габорн.
— Да, — неуверенно сказала Аверан, словно никогда не слышала слова «отрицание».
— Значит, сказав слово «Габорн», я должен создать запах «не-Габорн», прежде чем продолжать. Я должен убрать из воздуха слово «Габорн».
— И это может быть очень трудным делом, — сказала Аверан. — Если я выкрикиваю слово, создаю сильный запах, мне надо также и не выкрикнуть его. И чем вы дальше от меня, тем дольше к вам идет мое послание.
Поэтому опустошители предпочитают разговаривать, когда они рядом, и говорят так тихо, создают такие слабые запахи, что никакое животное не может их учуять. Словно это шепот плавает в воздухе.
— Постой, — сказал один из лордов. — Ты говоришь, что должна стирать каждое слово. Но почему нельзя создать все запахи сразу? Можно же различить запахи моркови, репы и мяса, когда они варятся вместе в одном котле.
— Можно, — сказала Аверан, — но это ничего не значит. Для опустошителя это будет просто путаница слов. Представьте, что вы берете все слова, сказанные мной за последние две минуты, и произносите разом. Поймет ли кто-нибудь их смысл?
— В таком случае опустошители должны разговаривать медленно, — решил Габорн.
— Не намного медленнее, чем мы с вами сейчас, — сказала Аверан, — во всяком случае, когда они рядом. Но на большом расстоянии им трудно понимать друг друга. Поэтому они все время пишут, — продолжала Аверан. — Разведчик, проходя по тропе, оставляет послания, рассказывая, что он испытал по дороге, где в последний раз видел врагов.
Это известие удивило не только Иом, но и всех присутствующих. Люди веками гадали, как общаются между собой опустошители. Большинство считало, что посредством размахивания щупальцами. Но рассказ Аверан в корне менял все представления об опустошителях. Девочка это поняла и как будто утратила скованность.
— И еще одно, — сказала она. — Опустошители видят не так, как мы. Они видят только вблизи, и для них весь мир одного цвета, но это не цвет. Я не могу объяснить… это как цвет молнии. Молния их ослепляет. Для них смотреть на молнию все равно, что для нас смотреть на солнце. Очень больно.
