"Там, на весенней тьенте графа де ла Каса, Хуан Оливар, двенадцати лет, сделал свой первый выпад с плащом. Он вышел на арену с трёхлетним быком, и бык был мёртв через четырнадцать минут после первого выпада Хуана Оливара. На протяжении этих четырнадцати минут мальчик сражался, выказав редкое изящество, тонкое искусство и большую отвагу. Бык умер от шпаги, вонзённой так же спокойно и прекрасно, как вонзается всякая шпага, достигающая сердца быка. В двенадцать никогда не упражнявшийся и даже совершенно не интересовавшийся виденными им корридами Хуан Оливар был матадором. Так исполнилось предсказание цыганки".
Для людей Арканхело не играло роли, что в отношении Маноло никаких подобных предсказаний не имелось.
— Твоя мать не желала впускать цыганок в дом, — сердито сообщил ему кто-то однажды. — Мария умерла до твоего рождения, но Флора была ещё жива. Она хотела приехать и предсказать твоё будущее, но твоя мать была категорически против.
— Может, нам бы и пригодилась предсказательница, — добавлял кто-нибудь другой, — будь Маноло меньше похож на отца. Но все мы знаем, что он вылитый отец. И все мы знаем, что он вырастет точно таким же. Никто в Арканхело не думает по-другому.
Когда Маноло впервые услышал, как говорят, насколько он похож на отца, он пошел домой и встал напротив большого портрета. Он взял зеркальце с маминого туалетного столика и посмотрел сперва на отца, а потом на себя. Люди говорили правду, особенно про нос. Но если у кого-то нос длинный, а сам он не храбрый, что тогда? Разве длинный нос как-то помогает быть храбрым?
Ему было девять, когда он точно узнал, что не храбр. Два происшествия в один и тот же день убедили его в этом.
Как-то он шёл из школы с другими ребятами, и они заметили запряженный мулом воз, доверху нагруженный сеном. Сломалось колесо, и погонщик пошел за подмогой.
Остальные мальчишки забрались на воз; затем, визжа от восторга, они попрыгали вниз на траву около дороги. Прыгать было высоко, и, глядя на них, Маноло знал, что никогда не сможет заставить себя спрыгнуть с такой высоты.
— Маноло! Твоя очередь!
— Маноло ещё не прыгал, пустите его!
— Чего ты ждёшь?
Он слышал, как его зовут, и видел, что ему машут руками, но не мог сдвинуться с места. Вершина воза, казалось, достигала небес.
Хайме, его лучший друг, чей брат Хуан мечтал стать матадором, подошел и взял Маноло за руку.
— Что с тобой? — спросил он, внимательно вглядываясь в него. — Ты такое пропускаешь, это же здорово! Почти как птицей быть, как летать. А ты еще не попробовал.
