— …подгоняли к домам грузовики и хватали всех мужчин. А еврейских детей стреляли прямо в квартирах.
— …кто бежал, того травили собаками. Я сам видел, как овчарка загрызла двух. Опрокидывала человека на спину и хватала за горло…
— Мне они, кажется, сломали ребро.
— А этого, видать, забили до смерти, — сказал парень в рабочем комбинезоне, кивнув на шестидесятого, который все еще лежал на полу у двери. — Отодвиньтесь, панове, имейте совесть.
Парень нагнулся над лежащим.
— Они проломили ему голову. Все в крови, даже лица не видно. Но еще дышит.
Он выпрямился.
— Есть доктор?
— Откуда здесь доктор…
— Кто-нибудь может помочь человеку? — спросил парень. — Может быть, его еще можно спасти.
— Пусть лучше умрет здесь. Это счастье…
— Замолчите! — сказал парень. — Пока человек жив, есть надежда. Я, например, не собираюсь раньше времени лезть в ящик. И вам не советую.
Через плотную массу людей протиснулся человек в черном демисезонном пальто. Голова у него была подстрижена ежиком, по-солдатски, высокий ворот черного сюртука застегнут наглухо. Из рукавов пальто торчали грязные крахмальные манжеты без запонок, до половины прикрывая костлявые кисти рук.
— За згодом пана я могу помочь.
— Вы доктор?
— Нет. Я фельдшер.
Он опустился на колени рядом с лежащим.
— Череп цел. Кости тоже в порядке. Просто шок от сильного удара по голове. Иногда проходит само собой. Ему надо дать больше воздуха.
Фельдшер расстегнул на раненом пиджак и рубашку, открыв грудь. Под пальцы ему попал твердый предмет. Что-то продолговатое, вроде ладанки на тонком ремешке, охватывающем шею. Фельдшер извлек его из-под рубашки и поднес к глазам. Прямоугольный кусочек твердого дерева украшала резьба, изображающая сову с большими глазами и широко распростертыми крыльями. Под лапами совы переплетались нити сложного орнамента, похожего на арабскую вязь. От времени дерево залоснилось, стало коричневым и походило на кость.
Раненый шевельнулся, открыл глаза и рывком запахнул на груди рубашку.
— Маниту… — пробормотал он.
— Вам лучше? — спросил фельдшер.
— Так, — сказал раненый и сел, прислонившись спиной к двери.
— Вы из лагеря?
— Так. Я был в лагере. В Кельце.
Он говорил со странным акцентом, жестко произнося окончания слов и как бы проглатывая начала.
— Как вас зовут?
— Станислав.
— Вы поляк?
— Нет. Шауни.
— Шауни? — Фельдшер оглянулся, словно ища ответа у окружающих. — Какое воеводство?
— Скаясс… Пить… — прошептал раненый и закрыл глаза.
Парень в рабочем комбинезоне подхватил его за плечи, не давая упасть.
