— А я сказала, что не могу вам помочь.
— Не можете или не хотите?
— А какая разница? — Выражение лица старухи озадачило его. Было ли то презрением, злостью, страхом или состраданием? Видимо, и то, и другое, и третье, но это не имело значения, ничто не имело значения, Кроме отчаянной попытки вырваться из капкана болезни, гнездившейся в теле.
— Я хочу вам кое-что показать. Думаю, это может переубедить вас. — Рука скользнула в карман пиджака.
Глаза хозяйки немного расширились, и он понял: она подумала о револьвере. Но его пальцы миновали холодный металл и сжали кое-что еще. Он передал ей эту вещь.
Ралия неохотно приняла ее и прищурилась, чтобы рассмотреть детали фотографии при плохом свете.
— Алина, — прошептала она.
— Да, — тихо сказал он. — Это ваша внучка. Не беспокойтесь, ей немного неудобно и она очень напугана, но непосредственная опасность ей не грозит. Я запер машину, установил защитное поле. Всякий, кто попробует проникнуть внутрь, получит болезненный удар током, если у него не будет вот этого. — Из другого кармана он извлек пульт управления.
— Не следовало вам этого делать. — Голос хозяйки все еще оставался низким, но теперь гость различил в нем гнев и угрозу.
— Вообще-то это очень хитрое устройство. — Мастерсон подбросил пульт в воздух и снова поймал. — Небольшой сверток на коленях девочки — бомба. — Голова старухи дернулась, и он торопливо продолжил: — Не волнуйтесь. Если устройство не трогать, оно не сработает почти целые сутки. Предостаточно времени, чтобы обезвредить. — Он поднял пульт. — Мне нужно только ввести соответствующий код и нажать на кнопку передачи.
— Ей всего тринадцать, мистер Мастерсон. У нее впереди целая жизнь.
Его собственный голос прозвучал жестче.
— Ничего этого не случились бы, если бы у меня впереди была целая жизнь. Я никому не желаю зла, но, поверьте, мне нечего терять. Если в обмен на мою жизнь потребуется чья-то смерть, я готов пойти на это. Если понадобится, я убью вашу внучку, вас, вообще всех в Тувареше, пока кто-то из вас не даст мне то, что нужно. Жизнь, рожденная смертью, — в этом есть какое-то поэтическое равновесие.
— Мухи с трупа, — ответила она.
— Не забывайте, это будет труп вашей внучки. И пока вы не выкинули какую-нибудь штуку, помните: защитное поле тоже связано с бомбой. Спасти девочку могу только я. — Он наклонился вперед. — А вернее: вы и я.
Больше спорить старуха не стала, и Мастерсон подумал, как хорошо, что она не работает на кого-нибудь из его конкурентов. Ралия знала, когда бороться, а когда отступать. Она завернулась в пальто, не проронив ни слова, и взглядом приказала ему открыть дверь. Через секунду они уже были на улице под звездами.
