— И что же там? — Любопытная Зайка тут же подскочила к кметю, присела рядом и затеребила его за рукав. — Расскажи, дедушко!
— Расскажу, коли людям послушать охота, все, как у нас было. Обложили город силой несметной, ни выйти, ни весть послать, ни даже коня напоить, встали печенеги на Лыбеди-речке, город от воды отрезали. С Левобережья собрали люди кое-какой рати, да куда им против орды! А в Киеве голод и жажда, что людям, что князьям, в очи беда исходная глядит. Думали люди: хоть бы княгиню с внуками вызволить, да как? А был у княгини в конюхах один отрок… Я ведь знал его, да имя запамятовал… — Почин помолчал, вздохнул и продолжал: — Вызвался он левобережные полки упредить, чтоб княгиню и княжичей шли спасать. Спустился он со стены в укромном месте да и пошел через стан печенежский, не таясь, с уздечкой в руке. Разумел он по-печенежски, вот идет и у всех встречных спрашивает: «Коня моего не видали? Потерял я коня, ищу хожу». Так дошел до Днепра да и бросился в воду, да поплыл к ратям нашим. Стреляли в него печенеги, да не достали стрелой, Перун уберег его. А на другое утро и двинулась рать левобережная, отогнала печенегов от ворот, вышла к ним княгиня Ольга с внуками, и увезли ее в русский стан.
Зайка радостно засмеялась и захлопала в ладоши, люди в истобке, слушавшие Почина, тоже заулыбались.
— А печенежский князь неробок был — воротился он один и спрашивает у Претича, воеводы левобережного: «Ты кто таков? Откуда на меня пришел? Что за войско с тобою? » А Претич ему и отвечает: «Пришел я со своим полком от князя Святослава, а сам князь за мною вскорости будет, со всею своею силой неисчислимой». Тут князь печенежский испугался, мира запросил, дары Претичу поднес. Претич дары взял, дружбу его принял, и ушел печенежский князь с ордой от Киева восвояси.
Рассказ его слушали в молчании, как сладкую баснь, которую жаль кончать и возвращаться к правде, где все так сурово и нет надежды увидеть подобные чудеса. Да полно, правда ли это? Не старые ли кмети, не имеющие уже сил поднять меч, выдумывают такие басни долгими бессонными ночами?
— Помнишь Ведислава, побратима моего? — прохрипел Явор, и Медвянка тут же поспешно склонилась к нему. — Вот его жена внучка того Претича.
— Правда? — в радостном изумлении воскликнул Спорыш, и на лице его читалось: стало быть, не басня, вот славно!
— А ловко Претич придумал — будто княжий передний полк ведет, — одобрил Велеб. — Вот бы и теперь кому из воевод догадаться! Князя-то нашего боятся печенеги. Кабы не знали, что нет его здесь, может, и не пошли бы…
