— Где урус бек? — ломаным русским языком кричал тем временем снизу посланец в желтых шароварах. — Хан Родоман прислал говорить! Славный батыр Ак-Курт будет говорить через мой язык!
Ак-Курт — Белый Волк. Услышав свое имя, русый болдырь горделиво вскинул голову. Почему он не понимал по-русски? Где же его мать, кто растил его в орде?
Тысяцкий Вышеня ждал гонцов от печенежского хана и тоже был на стене. Но показался он не сразу, а для важности помедлил — пусть степняки не думают, что русский воевода прибежит по первому их зову. Наконец люди на воротной башне потеснились и показался тысяцкий с меньшими воеводами.
— Чего хотите? — закричал вниз сотник Велеб. Сам тысяцкий с важным видом молчал. На нем была дорогая кольчуга с серебряными бляшками на груди, расчесанная русая борода спускалась к сверкавшей светлым серебром широкой воеводской гривне. На голове Вышени был шелом, украшенный золотой узорной оковкой. Боевым снаряжением тысяцкий показывал, что Белгород не думает отдаваться в руки степного воинства и готов постоять за себя. Всех своих гридей, тоже снаряженных кольчугами и шеломами, тысяцкий привел на забороло и велел им встать впереди, так что снизу вся стена казалась полной вооруженных людей. Блеск стали не остался незамеченным, печенег с веткой оценил красоту и богатство воеводского доспеха и кричал уже не так нагло.
— Хан Родоман не хочет много смерти. Давай дань, и мы уйдем! — объявил он.
— Сколько хотите? — по знаку Вышени крикнул в ответ сотник.
— Красное золото — бочка, белое серебро — десять бочка, бронь, как на тебе, — пять раз десять, меч, как у тебя, — пять раз десять, скотина — сто голова, хлеб — десять раз по сто корчага, мед сто корчага, кони…
Посланник еще не кончил перечислять, а люди на стене уже негодующе гудели.
— Где мы столько золота-серебра ему возьмем, растут они у нас, что ли?
— А где он столько хлеба видал в травене — сами кору да коренья едим, или он не ведает? Поел бы он моего хлебушка, что вчера спекли, враз бы морду на сторону своротило.
— А коней он где услыхал? Добрые кони все с князем ушли, а наши худобы ему не сгодятся, да и нету столько.
— Знает, гад ползучий, что добрые кони да добрые вой с князем ушли, вот и гордится.
— Смеется, змей проклятый!
— А может, и не смеется, — негромко возразил один из стариков. — Печенеги же суть народ дикий да темный, им все иные богаче богатых кажутся. Они кости голые глодают, вот им и твой кислый хлебушек сгодится.
