Она смешивает карты, выражая тем самым протест против моего вторжения.
– Зря вы это, – говорю я. – Удача, она как бы знак судьбы, а с судьбой нельзя обращаться презрительно.
Но интеллектуальная болтовня выше ее понимания. Она издает ворчание, которое в переводе на нормальный язык должно означать нечто неприятное.
– Послушайте, мамаша, – заявляю я, – в жизни нужны разные люди. Вы консьержка, я полицейский... История учит, что мы созданы, чтобы договориться.
Старуха готова лопнуть... На ее усах остались капли вина, глаза мутные.
– Я не люблю легавых, – сообщает она.
– А я не влюбляюсь в консьержек, – отвечаю, – но работа требует общения с ними. Я бы хотел, чтобы вы мне немного рассказали о Бальмене. Давно он живет с маленьким гомиком?
– Да...
– Какую жизнь они вели вдвоем? Она смотрит на меня, не понимая.
– Они хорошо ладили?
– Конечно, черт возьми, раз вместе спали!
– Это ничего не доказывает. Они никогда не ссорились?
– Не знаю.
– К ним ходило много народу?
– Домой нет, только в магазин...
– Вы знаете человека в кожаном пальто?
– Месье Жанно?
– Вот именно, месье Жанно.
– Да, знаю.
– Он друг Бальмена?
– Да, друг... Они, кажется, вместе работали...
– Верно.
– Он сейчас здесь.
– Знаю. Я с ним только что разговаривал. Она показывает пальцем, похожим на «хотдог», на стоящую на буфете бутылку красного.
– Дайте мне ее! – приказывает она. Я протягиваю ей пузырек. Она зубами снимает пробку и наливает в свою кружку огромную порцию.
– Хотите?
– Нет, спасибо.
– Недостаточно изысканное для вашей глотки?
– Не в этом дело. Я как животное: пью только тогда, когда испытываю жажду... Испытываю я ее часто, но не сейчас. Следите за моей мыслью?
Нет, не следит. Она не могла бы проследить и за похоронной процессией улиток.
– Скажите, мамаша, ведь Бальмен был болен?
– Грудинкина лягушка.
– Грудная жаба?
– Да...
– У него часто случались приступы?
– Изредка.
– Кто его лечил?
– Его врач.
– Ну да, конечно. Было бы странно, если сапожник... А вы знаете фамилию врача Бальмена?
– Доктор Бужон.
– Он живет поблизости?
– На площади Терн.
– Спасибо за информацию. Это все, что вы имели мне сказать?
– Все!
Она приставляет к губам свой литр красного и присасывается к кружке. Мне остается только вернуться на свежий воздух, что, учитывая атмосферку в ее комнате, я делаю как можно быстрее и с большой охотой.
«Доктор Этьен Бужон, бывший заведующий клиникой Лаеннек...»
Какой-то шутник дописал под медной табличкой: «Бывший потребитель газа...»
Я поднимаюсь на нужный мне этаж зажиточного дома с красным ковром на полу и медными лестничными перилами. Замечаю двустворчатую дверь с медной табличкой, в точности повторяющей надпись на той, что внизу. Звоню.
