Луг | страница 2



И начинает сколачивать Лондон, стучит и стучит... Доска за доской, стена за стеной, окно за окном, стук-стук, громче, громче, сталь о сталь, сталь в дерево, дерево ввысь - работает час за часом, до полуночи, без передышки, стучит, приставляет, опять стучит.

- Эй, вы!

Старик останавливается.

- Эй, сторож!

Из темноты выбегает незнакомец. Он в комбинезоне, он кричит:

- Эй, вы, как вас там?

Старик поворачивается.

- Моя фамилия Смит.

- 0'кей, Смит, что это вы тут затеяли?

Ночной сторож спокойно глядит на чужака.

- Кто вы?

- Келли, бригадир.

Старик кивает.

- Ага, вы из тех, что все сносят. Сегодня вы немало успели. Вот и сидели бы дома, хвастали этим.

Келли откашливается, сплевывает.

- Я проверял механизмы там, где Сингапур... - Он вытирает губы. - А вы, Смит, чем вы тут занимаетесь, черт возьми? Положите-ка молоток. Да ведь вы опять все сколачиваете! Мы сносим, а вы снова строите. Вы что, рехнулись?

Старик кивает.

- Возможно. Но ведь кому-то надо восстанавливать.

- Послушайте, Смит. Я делаю свое дело, вы делаете свое и всем хорошо. Я не могу вам позволить заниматься ерундой, ясно? Так и знайте, я доложу мистеру Дугласу.

Старик продолжает стучать молотком.

- Позвоните ему. Вызовите его сюда. Я с ним поговорю. Это он рехнулся.

Келли хохочет.

- Вы смеетесь? Дуглас не станет говорить с первым встречным. - Он делает рукой пренебрежительный жест, потом наклоняется, изучая работу Смита. - Эй, что за черт! Какие у вас гвозди? Маленькие шляпки! Кончайте! Нам их завтра выдергивать! Смит оборачивается и смотрит на Келли.

- Ясное дело, разве мир сколотишь гвоздями с большими шляпками? Их слишком легко выдернуть. Тут нужен другой гвоздь, с маленькой шляпкой, да и вколачивать надо как следует. Вот так!

Он сильно бьет по гвоздю, так что тот совершенно уходит в дерево.

Келли подбоченивается.

- Предупреждаю в последний раз. Кончайте это дело, и все будет шито-крыто.

- Молодой человек, - говорит ночной сторож, заколачивая очередной гвоздь, задумывается и снова говорит: - Я бывал здесь задолго до того, как вы родились. Я приходил сюда, когда тут не было ничего - один сплошной луг. Подует ветер, и по лугу бегут волны... Больше тридцати лет я наблюдал, как все это вырастает, как здесь вырастает целый мир. Я жил этим. Я был счастлив. Только здесь для меня настоящий мир. Тот мир, за оградой, - место, куда я хожу спать. У меня маленькая комнатка в доме на маленькой улочке, я вижу газетные заголовки, читаю о войне, о чужих, недобрых людях. А здесь? Здесь собраны все страны и все дышит покоем. Давно уже я брожу по этим городам. Захотелось - закусываю в час ночи в баре на Елисейских полях! Захотелось - выпил отличного амонтильядо в летнем кафе в Мадриде. А то могу вместе с каменными истуканами вон там, наверху, - видите, под крышей собора Парижской богоматери? - порассуждать о важных государственных делах и принимать мудрые политические решения!