Ребра корсета сходились на тонкой талии, потом расширялись, подчеркивая роскошную линию бедер. Кружево открывало то, что так ждало его прикосновения. Мету стоило больших усилий, не накинуться на нее тотчас же, как дикий зверь.
Их взгляды встретились.
— Не думал, что женщина может быть такой желанной. — Мет не узнавал свой голос, низкий и хриплый.
Инстинкты вырвались на свободу, он дрожал, как в лихорадке, но все еще хотел продлить эти минуты откровения. Как прекрасно любоваться невероятной красотой, которая принадлежит ему. В памяти всплыли слова: «Как начнешь, так все и пойдет». Если Пета начинает так, его брак точно заключен на небесах!
— Я пыталась представить тебя, Мет. Всего. Ты можешь раздеться?
Просьба повергла его в дикий восторг. Он мечтал о Пете несколько последних недель, днем и ночью, но реальность превзошла все его ожидания. Значит, и Пета делала то же самое? Мет сбросил пиджак. Чуть не задушил себя, пытаясь снять галстук-бабочку. Теперь кнопки на рубашке. Ботинки, носки…
Пета отвернулась от зеркала и смотрела на него. Она скинула туфли на высоких каблуках, чуть расставила прекрасные длинные ноги в шелковых чулках. Кажется, Пета пожирала взглядом его мускулистые плечи и руки. Когда Мет выпрямился, чтобы расстегнуть брюки, она рассматривала волоски на груди — они тянулись темной полоской до пупка. Наконец Мет снял с себя все и стоял, глядя на нее; сердце его гулко билось.
Пета смотрела молча, ее дыхание стало частым и неглубоким. Она прикоснулась к его груди, провела рукой ниже. Мет, не в силах больше ждать, бросился к ней. Пета встретила его и, обняв, увлекла за собой на пол. Они набросились друг на друга, не заботясь о том, что лежат на собственной одежде. Она хотела его, требовала, ласкала, извивалась в его руках.
И невозможно было не принять ее. Нельзя было не слиться с ней. Мета охватил жар. Шелковистое тело Петы было совсем близко, ногами она обхватила его ягодицы, прижимая еще ближе. Когда из горла Петы вырвался счастливый стон, в нем проснулись все дикие силы. Он уже не сознавал, что делает.
Груди соблазнительно выглядывали из кружевных чашечек. Мет не удержался и коснулся их. Она что-то шептала. Невозможно было не поцеловать эти чувственные губы. Ему хотелось растворить ее в себе.
Мир, который подарила ему Пета, пробудил в нем дикую, первобытную силу. Он бессознательно подчинился ей, каждой клеточкой своего тела, как раб, беспомощный перед стихией. Мет наслаждался ее первозданной дикостью, ликовал, когда почувствовал ответную дрожь Петы. Она все сильнее прижимала его к себе.
