— Мы с Мэттом как раз собирались уходить. Сегодня плотники начнут делать стеллажи в новом помещении. Мне нужно посмотреть, как идут дела.
Стэси подозрительно посмотрела на Мэтта. Он стоял рядом с Мирандой словно часовой на посту.
— Да уж, без тебя там не обойдутся, — насмешливо заявила она.
Миранда бросила на нее суровый взгляд и поспешно направилась к двери. Мэтт подмигнул Стэси. Он ценил ее чувство юмора.
Стэси рассмеялась.
— Назад можете не торопиться, — крикнула она вслед.
Все еще посмеиваясь над откровенным сводничеством Стэси, Мэтт поспешил за Мирандой. Еще не поравнявшись с ней, он услышал, как она что-то недовольно бурчит себе под нос. Ее буквально трясло от негодования, и Мэтт едва не расхохотался, услышав раздраженные комментарии. Для хрупкой женщины, которая с виду и мухи не обидит, Миранда выказала на редкость кровожадные наклонности.
— Я ее убью! И любой суд меня оправдает. Ну почему я не взяла в помощницы нормальную, скромную женщину? Так нет же, связалась с легкомысленной болтушкой, у которой одни глупости на уме. Из всех дурацких затей…
Мэтт тронул Миранду за руку. Она круто обернулась и, потеряв равновесие, с размаху уткнулась ему в грудь. Он подхватил ее, помогая удержаться на ногах.
Строители побросали работу, кое-кто стал отпускать одобрительные замечания по поводу обнимающейся парочки. Но Мэтт едва ли их слышал. От близости этого хрупкого тела все его чувства внезапно обострились. Ее мягкость оказалась оружием, против которого его сила была бесполезна. Аромат ее волос кружил голову, а живое тепло ее тела пробудило все дремавшие в нем инстинкты.
Миранда тоже была в смятении. Налетев на Мэтта, она едва не отпрянула от неожиданности. Потом до нее донеслись добродушные шуточки строительных рабочих, подбадривающих Мэтта. Миранда густо покраснела. Если бы Мэтт попытался удержать ее в объятиях, она бы вырвалась любой ценой, несмотря на охватившую ее растерянность.
— Я знала, что это будет ужасный день, — жалобно пробормотала Миранда, уткнувшись носом в его рубашку. — Лучше мне было остаться сегодня дома.
Она вцепилась Мэтту в рубашку, находя странное утешение в его близости. Гигант стоял между ней и внешним миром, как незыблемая скала. Но его объятие было таким легким и невесомым, что она не чувствовала себя в западне. Это было скорее убежище, где можно укрыться, не опасаясь внезапного нападения.
Мэтт смотрел на белокурую головку, склонившуюся ему на грудь, и ему хотелось, чтобы рабочие — черт бы их побрал — продолжали глазеть на них. Все, что угодно, лишь бы продлить эту сладкую пытку — держать ее в объятиях.
