AncientAstronautNetwork " и "
LasAlienistas ".
Теперь местные СУДовцы, похоже, нацелились на посольство США.
— Парни. Чтоб вы знали, — заговорил Уорхерст, не сводя взгляда с толпы за воротами. — Мы эвакуируемся. Закрываем лавочку и выметаемся.
— Эвакуируемся? — удивленно воскликнул Бледсо.
— Так мне сказали. Новость передается устно, чтобы наши местные друзья не получили ее с радиоперехватом. За нами идут «перри» с «Рейгана».
— Ну что ж, — заметил Лараби, — давно пора убираться из этой дыры.
— Что это значит, капитан? — спросил Бледсо. — Война?
— Черт побери, сержант!.. Как только узнаю я, узнаешь и ты.
— Ладно. Но я что хочу сказать: «перегрины» — что же, с боем прорвутся сквозь мексиканское аэрокосмическое пространство?
— Вот прибудут — тогда и узнаем.
— Если прибудут, — заметил Лараби.
Уорхерст хмыкнул:
— Мы говорили с ТР-пятыми, сержант. Их прикрывают «валькирии». Они прибудут. Не думаю, что во всех мексиканских ВВС имеется что-либо новее двух десятков старых Ф/А-22… В любом случае майор Бэйнбридж велел всем быть начеку. Прибытия «перегринов» ожидаем минут через двадцать, и, когда они сядут, эта толпа может… малость разозлиться.
— Мы готовы, сэр! — Бледсо хлопнул по корпусу своей М-29.
— Знаю. Давайте, парни.
Развернувшись, он скрылся в здании.
— Слышь, Блед. Про этого парня — правду говорят?
— Что он — сын самого командующего? Верно. Мне Дольчик из кадровой службы точно сказал.
— Чесать мой лысый череп… Ну что ж, для сына Божьего — вовсе не плох.
— Я тебе так скажу. В бою пусть лучше он будет рядом со мной, чем эти тошнотики нового образца.
— Роджер вас.
Еще некоторое время оба вслушивались в лающую речь оратора за стеной. Последний его выкрик привел толпу в неистовство; рев раздался такой, точно демонстранты задумали повалить стену одной звуковой волной. Мусор и камни посыпались на газон посольства градом, но ни один не достиг баррикады из мешков с песком.
Повесив винтовку на плечо — во время кризиса от охранников не требовалось все время стоять «смирно», как всегда, — Бледсо извлек из набедренного кармана ПАД. Включив его, он принялся выстукивать команды на плоской маске клавиатуры.
— Что ты там делаешь? — спросил Лараби.
— Вхожу в сеть безопасности, — ответил Бледсо. — Ага, вот.
Логотип локального сервера посольства на дисплее ПАДа сменился низкокачественным изображением с одной из камер, установленных на стене. Из этой точки открывался вид на Пасео Де Ла Реформа, широкий бульвар меж двух шеренг небоскребов, до краев заполненный кишащей, шевелящейся массой людей. Не меньше десятка — устроились высоко над толпою, почти заслонившей старинный элегантный фасад «Марии Исабель Шератон», на пьедестале грациозной Эль Анхель, монумента независимости Мексики.
