Заспанная нечесаная особа доставила мне завтрак только минут через сорок, грохнула подносом об стол и удалилась с видом нескрываемого презрения. Я не смогла заставить себя прикоснуться губами к стакану, на краях которого багровели остатки губной помады, а в соке змеился длинный черный волос. Аппетитно-ароматные свежие булочки хранили на себе вмятины от пальцев нечесаной особы. Но кофе я все же выпила. По счастью, его доставили в кофейнике, а чашку я старательно вымыла с мылом под краном, обрадовавшись горячей воде как старой знакомой. И наконец-то встала под душ.
Покидая свой номер и стараясь думать о том, что «разбойники» еще помнят наставления бородатого, я все же не чувствовала себя в безопасности. Но за столиками пока не было никого. Я миновала их, затем небольшой пустырь между гостиницей и архивом, благополучно вошла, сделала несколько шагов по узенькому полутемному коридорчику и открыла дверь в читальный зал, перебирая в голове варианты фраз для знакомства с местным начальством архива.
Глава 3, в которой нетрудно представить мое удивление
Нетрудно представить мое удивление, когда я увидела за ближайшим к окну выдачи столиком моего вчерашнего бородатого знакомца. Он невольно обернулся на звук открывшейся двери.
— Вы?
— Доброе утро, мсье, — поздоровалась я. — Рада вас видеть.
Это было не просто вежливостью, я действительно обрадовалась ему и, признаюсь, не только по причине безопасности.
— Взаимно. — Он поднялся из-за стола и протянул мне руку. — Игнасио Эньярош.
— Мари Лану, — представилась я. — Очень приятно, мсье Эньярош.
— Просто Игнасио, — сказал он, задержав мою руку в своей немного дольше, чем того требовала учтивость.
— Вообще-то, мадемуазель, — в окошке показалась взлохмаченная седая голова, — главный архивариус — это я. Не нужно отвлекать доктора Эньяроша от его занятий, мадемуазель. Обращайтесь ко мне. Я отвечу на все ваши вопросы. Свидетельство о рождении? О регистрации брака? Спорная собственность?..
Вопросы выскакивали из него, как пробки, и я, чтобы не перебивать старшего коллегу, молча положила перед ним свое командировочное предписание.
— Что это? — растерялся он и вытащил из кармана сначала плоскую наполовину пустую бутылочку, потом клетчатый платок и, наконец, лупу, которую тут же пустил в ход. — Ревизия? Состояние делопроизводства? Да кто вы такая, мадемуазель? С какой стати? У меня образцовый порядок!
— Мсье Сашель, — я прочитала его имя на табличке, — конечно, у вас все отлично, никто и не сомневается, но я должна представить отчет по определенной форме и очень рассчитываю, что вы поможете мне довести до сведения начальства доказательства того, что в вашем архиве образцовый порядок.
