— Гениально! — одобрил я. — Наконец-то понял, почему люблю тебя.
— Ты никого не любишь. Даже самого себя.
— Ты же знаешь, что я ничего не мог сделать. Мне пришлось ждать, пока будет готов паспорт.
— Я провела у плиты несколько часов, готовя твои любимые блюда, а ты заявился в час ночи.
— И в час ночи я получил все свои любимые блюда.
Она не ответила.
— Я получил прощение?
— Так не может продолжаться вечно.
— Понимаю, — согласился я. И оба мы погрузились в длительное молчание.
— Я знаю, что такие дела... — наконец первой заговорила Джин. — Словом, я бы не хотела, чтобы ты останавливался. Пусть даже это опасно...
— Ничего подобного, любимая. Я не собираюсь причинять себе неприятности. Я отпетый трус, у которого в высшей степени развит инстинкт самосохранения.
— Даже отличные водители гибнут, — грустно заметила Джин, — когда в них врезаются любители. Я думаю, что Харви Ньюбегин именно такой неуклюжий водитель. И ты должен быть очень осторожен.
— Не заставляй меня нервничать. У Ньюбегина отличный послужной список из министерства обороны и государственного департамента. Американцы не будут так долго возиться с человеком, если он не оправдывает затрат на себя.
— Просто я ему не доверяю, — заявила Джин с тем упрямством, которое называется женской интуицией. Она подошла поближе, и я обнял ее.
— Просто потому, что он ущипнул тебя за задницу в клубе «Белый слон». — Я поцеловал ее.
— И ты тут же кинулся мне на помощь — сидел как ни в чем не бывало!
— Такова уж моя специфика. Как правило, ни во что не вмешиваться.
В тот вечер я покинул контору в шесть часов. Джин встретила брата, который нанес один из своих редких визитов в Лондон, и они отправились обедать, но Доулиш решил, что я должен быть в пределах досягаемости. Так что, вернувшись домой, я поджарил яичницу с ветчиной, уселся перед камином со вторым томом «Решающих сражений» Фуллера и стал читать об осаде Йорктауна. Вечер носил столь приятный характер лишь до 8.15, когда зазвонил телефон.
Голос оператора с Шарлотт-стрит произнес: «Будьте любезны, скремблер». Прежде чем включить его, я понял, что придется возвращаться к своим обязанностям в конторе. Я нажал кнопку.
— Наш мальчик, по всей видимости, справился с задачей, — сообщил Доулиш.
— Что значит «по всей видимости»? — спросил я.
— Тот тип, что следил за вами, оказался у реки, — продолжил он, пропустив мимо ушей мой вопрос. — Мы проезжаем мимо и подберем вас через пятнадцать минут. — Доулиш резко повесил трубку.
