Но едва она решила встать, как увидела, что Сьюзи присела рядом с Джесси. Что-то сказала ему, и он резко повернулся к ней. По движению губ Мэг видела, что они о чем-то говорят. Она быстро опустила взгляд и присоединилась к певшим.
Через несколько минут, когда Джесси предложил ехать домой, она спокойно кивнула, покоряясь судьбе.
От красоты ночи, озаренной серебристым светом луны, захватывало дух. Мэг ехала на переднем сиденье рядом с Джесси, высунув локоть в окно и подперев голову рукой.
— Ты сегодня очень тихий, — прозвучал ее голос, разрушая гнетущее обоих молчание.
— Думаю, — односложно ответил он, не чувствуя никакой необходимости вообще говорить о чем-то.
Они молча проехали еще милю, и Мэг сказала:
— Я хорошо провела время. Все были очень милые.
— Кроме Джо Боба, — раздраженно заметил Джесси.
Она взглянула на него.
— А что Джо Боб? Он вел себя вполне прилично, насколько это в его силах.
— Он мой друг. — В голосе Джесси звучал вызов.
— Нет, это ты его друг. — Теперь Мэг могла говорить все, что думает, ведь завтра она уедет — Ты много для него сделал, Джесси. Заступался за него, отвозил домой, когда он напивался, и приглаживал его растрепанные перышки. А что он сделал для тебя?
— Да все, что я просил!
— Вот именно. Ведь тебе от него никогда ничего не было нужно, кроме дружбы. Но если только ваши интересы столкнутся, ты узнаешь, какой он тебе друг.
Джесси повернул на пыльную дорогу, ведущую к дому.
— Весь вечер я думал не о Джо Бобе.
— Знаю.
У Мэг задрожали губы. Она постаралась взять себя в руки. Сейчас начнется. Сейчас он скажет, что ему надоело притворяться перед всеми, будто они женаты, и потребует развода.
— Ты так думаешь? А я сомневаюсь, очень даже сомневаюсь.
Он так резко нажал на тормоз, что Мэг едва успела упереться руками в приборный щиток. Джесси остановил машину, выключил фары и придвинулся к ней. Сделал глубокий вдох — и не сказал ни слова.
Мэг почувствовала, что просто обязана помочь ему, и похлопала его по руке, лежавшей на сиденье.
— Начинай, — мягко предложила она, — скажи то, что должен. Обещаю, что не стану вопить, рыдать и бросаться тяжелыми предметами.
— Неужели? — раздался в темноте его изумленный голос.
— Обещаю. Мы уже причинили друг другу столько боли! Я постараюсь, чтобы все прошло по возможности безболезненно. — (У меня неплохо получается. Надо держаться. Теперь отступать нельзя.) — Говори же, я готова.
Пытаясь собраться с силами, она машинально сжала его руку в своей. В мягкой тишине ночи его голос звучал как будто издалека.
