— Мы сейчас высаживаемся, сэр?
— Нет, — ответил Хэн. — Джесса сказала, что эти люди сами найдут нас.
Вуки подошел к выходу и нажал кнопку. Люк «Сокола» откинулся, рампа опустилась, но они не ощутили привычного дуновения воздуха новой планеты. Воздух атмосферы Оррона III внутрь не проникал: маскирующий корпус прикрывал большую часть надпалубных сооружений «Сокола» и сразу же у конца рампы был установлен временный внешний люк.
Едва успела опуститься рампа, как послышалось клацанье по наружной обшивке. Вуки настороженно фыркнул. У Хэна в руке тут же появился бластер. Увидев, что партнер готов к встрече, вуки нажал кнопку, открывающую внешний «люк».
Их взорам предстал человек, выглядевший, по меньшей мере, странно. На нем был зеленовато-серый комбинезон портового рабочего и пояс для инструментов. Но аура, излучаемая им, — Хэн сразу почувствовал это, а он привык доверять своим ощущениям при первом контакте, — аура его меньше всего напоминала ту, что присуща техникам-контрактникам. Этот не контрактник, не техник… уроженец мира, где явно в избытке хватает ультрафиолета, — кожа у пришедшего была глубокого черного цвета, слегка отливающая лиловатой синевой. В темных круто вьющихся волосах и кудрявой черной бороде светло поблескивали серебряные ниточки, а кое-где и пряди. Рослый, крупный, ладно сложенный, чуть тяжеловатый и чуть медлительный, этот человек держался с большим достоинством, но черные глаза его были молодыми и веселыми, с живой искоркой.
— Я — Реккон, — назвался он первым.
Взгляд у него был прямой, открытый, и, хотя говорил он негромко, голос отличался глубиной и звучностью. Он повесил на пояс тяжелый гаечный ключ, которым стучал по корпусу.
— Капитан Соло здесь?
Чубакка лапой указал на своего партнера, который как раз в этот момент спускался по рампе. Потом вуки рявкнул что-то на своем родном языке. Реккон рассмеялся и — к великому изумлению Хэна — проревел ответ на языке вуки. Очень немногие люди способны хотя бы понимать язык этих крупных гу-маноидов; еще меньшая их часть обладает диапазоном и силой голоса, требующимися, чтобы говорить на нем. Чубакка испустил душераздираюшии переливистый рев, выражавший его восхищение Рекконом, и, шустро спустившись вниз, похлопал его по плечу, как старого друга.
— Надеюсь, обмен приветственными песнями закончен? — Кореллианин гнул ту же линию, что и на Дюрооне: никаких сантиментов, никаких подробностей. — Я — Хэн Соло. Когда взлетаем? .
