Едва приехав, я поняла, что нас ждет огромное количество работы.
Сотни людей ждали в коридорах, все еще лежа на носилках, на которых их принесли санитары-носильщики и бригады «скорой помощи». Машины «скорой помощи» продолжали подъезжать, привозя других тяжело раненных людей, среди них были те, кого наконец освободили из «Оклахомы».
Пациенты, которые оказались в госпитале до атаки японцев, с готовностью уступали свои кровати. Но все же некоторые носилки приходилось оставлять на улице на траве, пока не освобождалось место в постоянно переполненных коридорах.
Зловоние было невыносимым. Некоторые раненые так сильно обгорели, что их тела почернели. Думаю, мне никогда не забыть этого запаха.
Офицер медицинской службы ходил туда и сюда по коридорам, решая, кто будет следующим счастливцем, получившим помощь. Доктора и медсестры с неистовой скоростью работали за операционными столами, пока санитары, в отчаянии из-за того, что у них заканчиваются стерилизованные инструменты, нитки для наложения швов и бинты, разыскивали необходимое оборудование, одновременно оказывая помощь пациентам, которые ждали своей очереди.
Это просто чудо, что им удавалось сосредоточиться на ужасающей задаче, стоящей перед ними.
Мама велела мне помочь выстроить в очередь людей, которые пришли, чтобы сдать кровь. Она сказала, что работать надо быстро, потому что раненые потеряли слишком много крови. В очереди было столько людей, что скоро закончились подходящие сосуды, и нам пришлось использовать стерилизованные бутылки из-под кока-колы.
В очереди было много японцев, и это меня удивило. Я знала, что не должна удивляться, но ничего не могла с собой поделать. Только теперь, впервые с того раннего воскресного утра, я подумала о Кейм, все ли у нее в порядке, в безопасности ли ее семья, и как ужасно, должно быть, она все это воспринимает.
Один мужчина в очереди на сдачу крови очень нервничал, и я сказала, что, может быть, ему не стоит сдавать кровь. Он стал настаивать, объясняя, что должен внести свой вклад. Но когда я попросила его закатать рукав, он упал в обморок.
Потом я вымыла все грязные бутылки и пробирки, которые смогла найти, собрала разбросанные повсюду сосуды, вымыла их и наполнила водой, чтобы мама могла стерилизовать инструменты.
Когда я начала снимать грязные простыни с недавно освободившейся кровати, собираясь постелись чистое белье, мама остановила меня. У нас не было времени менять белье. Следующего пациента придется положить прямо на это.
