- И это все? - спросил в смятении Нолан.
- В настоящий момент этого вполне достаточно, - сказал Снелл-Оркни.
- Неужто в Стивенс-Грине листья действительно ж е л т е ю т? - спросил Килпатрик.
- Вы знаете, - оцепенело сказал Тимулти, - последний раз я н а б л ю д а л это лет двадцать назад.
- Самое прекрасное зрелище на свете, - сказал Дэвид Снелл-Оркни, - открывается именно сейчас, посреди парка Стивенс-Грин.
- Он говорит дело, - пробормотал Нолан.
- Выпивка за мной, - сказал Дэвид Снелл-Оркни.
- В самую точку! - сказал Ма-Гвайр.
- Всем шампанского!
- Плачу я! - сказал каждый.
И не прошло десяти минут, как все были уже в парке, все вместе.
Ну так что же, как говаривал Тимулти много лет спустя, видели вы когда-нибудь еще столько же распроклятых листьев в одной кроне, сколько их было на первом попавшемся дереве сразу за воротами Стивенс-Грина? "Нет!"-кричали все. А что тогда сказать о втором дереве? На нем был просто миллиард листьев. И чем больше они смотрели, тем больше постигали, что это было чудо. И Нолан, бродя по парку, так вытягивал шею, что, споткнувшись, пал на спину, и двум или трем приятелям пришлось его поднимать; и были всеобщие благоговейные вздохи, и возгласы о божественном вдохновении, ибо, если уж на то пошло, насколько они помнят, на этих деревьях никогда н е б ы л о ни одного распроклятого листочка, а вот теперь они появились! Или, если они там и были, у них н и к о г д а не замечалось никакой окраски, или даже, если окраска и н а л и ч е с т в о в а л а, хм, это было так давно... "Ах, какого дьявола, - сказали все, - заткнитесь и смотрите!"
Именно этим и занимались всю оставшуюся часть вечереющего дня и Нолан, и Тимулти, и Келли, и Килпатрик, и Гэррити, и Снелл-Оркни и его друзья. Суть в том, что страной завладела осень, и по всему парку были выкинуты миллионы ярких флагов.
Именно там и нашел их отец Лири.
Но прежде чем он смог что-либо сказать, три из шести летних пришельцев спросили его, не исповедует ли он их.
А уже в следующий момент патер с выражением великой боли и тревоги на лице вел Снелла-Оркни и К° взглянуть на витражи в церкви и на то, как строительный мастер вывел апсиду, и церковь им так понравилась, и они так громко говорили об этом снова и снова, и выкрикивали "Дева Мария!", и еще несли какой-то вздор, что патер вмиг унесся, спасаясь бегством. Но день достиг апофеоза, когда, уже в кабачке, один из юных-старых мальчиков-мужей спросил, как быть: спеть ли ему "Матушку Макри" или "Дружка-приятеля"?
