— Ты должен оказать мне эту небольшую услугу.
Лист вонзился ему в руку.
— Это ты так говоришь, Кид.
Он встал в воде, лицо в обрамлении длинных волос, тощий, бледный и мокрый:
— Да, я так говорю.
— Ты не возражаешь, если я спрошу зачем? — я протянул руку и откинул волосы с его лба, желая убедиться, не иллюзия ли все это.
Он улыбнулся, бесхитростный, как труп:
— Не возражаю, — губы его пересохли. — В этом мире существует масса отвратительных вещей, Паук. Ты сильней меня, ты более восприимчив к воспоминаниям об этих горах, реках, морях и джунглях. И я силен! О, мы не люди, Паук. Жизнь и смерть, действительность и иррациональность никогда не станут для нас такими, какими они были для бедной расы, завещавшей нам этот мир. Они рассказывали мне, что задолго до наших прапрадедов владели этим миром и что мы не имеем ровно никакого отношения к любви, жизни, делу и движению. Но мы завладели этим новым домом, и их прошлое утомит нас прежде, чем мы успеем покончить со своим настоящим. Мы выживем, если только будем двигаться в свое собственное будущее. Прошлое ужасает меня. Вот почему мне нужно убить отца — поэтому ты должен убить его для меня.
— Ты связан с прошлым древних людей через мозг своего отца?
Он кивнул:
— Освободи меня от него, Паук.
— Что случится, если я не сделаю этого?
Он пожал плечами.
— Я убью вас всех, — он вздохнул. — В море так тихо... так тихо, Паук. Убей его, — прошептал Кид.
— Где он?
— Он появляется на улице ночью, когда освещенные лунным светом комары кружатся над его головой. Его пятна скользят в струйке воды водосточной канавы, проходящей под старой церковной стеной. Он останавливается, наклоняется, пыхтит и снова...
— Он умрет, — сказал я. — Я уберу из под бетонной стены балку и она соскользнет вниз...
— Оглядывайся иногда, — Кид улыбнулся и погрузился в воду. — Может быть, когда-нибудь я смогу помочь тебе, Паук.
— Может быть.
Он погрузился и исчез, а я вернулся в город и вошел в бар. Там ели жареное мясо.
* * *
Через некоторое время я спросил:
— Ты, наверное, долго жил в этом городе?
— Больше, чем мне этого хотелось бы. Если только это можно назвать жизнью.
Паук присел на корточки и стал смотреть в огонь.
— Чудик и Зеленоглазый, вы первыми будете стеречь стадо. Через три часа разбудите Вонючку и Ножика. Мы с Волосатым будем дежурить последнюю смену.
Зеленоглазый поднялся с земли. Я тоже встал, а остальные начали укладываться спать. Мой дракон дремал, на небе светила луна. Прозрачный свет лился на горбатые спины зверей. С болью в руках и ногах я вскарабкался на дракона и стал объезжать стадо.
