– Слушай сюда, – заговорщически навис он над столом, скорчив желтым мексиканским лицом серьезную гримасу. – Вот это видал?
На стол выкатилась капсула – и тут же исчезла под ладонью Плавта.
– Ну, – отвечал Химмель, продолжая ковыряться в тарелке.
Изогнувшись над собеседником, Плавт вещал страшным шепотом.
– Знаешь, что это?
– Нет.
– Настоящий JJ-180!
– Что еще за фигня? – осведомился Химмель, ощущая смутное беспокойство. Он вдруг пожалел, что выбрал для обеда «Ксантус», а не другое место. Больше всего на свете ему захотелось, чтобы Плавт как можно скорее от него отвязался и поискал удачи на стороне.
– JJ-180 – это немецкое название препарата, который продается в Южной Америке под именем фрогедадрина, – почти беззвучно прошептал Плавт. – Он был синтезирован в одной немецкой фармацевтической фирме, и распространятся через одну аптеку в Аргентине. В США его провезти невозможно, на самом деле его и в Мексику трудно доставить, уж поверь мне.
Он ухмыльнулся, показав желтые от жевательного табака зубы с почерневшими пеньками. Язык у него был покрыт странным налетом неземного происхождения.
Химмель постарался смотреть мимо старого знакомого.
– Не знаю как в Мексике, а здесь, в Тихуане, по-моему, можно достать любую дурь, – пробормотал он.
– А я о чем? Я взял по случаю несколько баллонов этого фрогедадрина.
– Ну и?
– Не хочешь испытать?
– А ты сам уже пробовал? – недоверчиво посмотрел Химмель.
– Сегодня вечером, – все так же заговорщически вещал Плавт. – Коллективный сеанс у меня дома. Пять капсул, одна из них твоя. Заметано?
– Что за дурь хоть? Какое у нее действие?
– Психоделическое, – Плавт, сотрясаемый внутренним порывом, принялся раскачиваться на стуле. – Настоящий галлюциноген. Но не только, – он несколько раз тряхнул головой и вожделенно присвистнул. Затем закатил глаза и радостно оскалился.
Химмель подождал, пока закончится демонстрация чувств.
– Действие зависит не от дозы, а от типа личности. То, что Кант называл «категорией восприятия». Улавливаешь?
– То есть индивидуальное ощущение времени и пространства, – Химмель читал «Критику чистого разума». Это была одна из его любимых книг: в ней все соответствовало его образу мыслей. У него даже хранился отксерокопированный том «Критики», исчерканный пометками на полях.
– Вот именно! Короче, препарат изменяет личное чувство времени и пространства. Наркотик времени. Как это сказать по науке? Темпорогогичный, так что ли, препарат. Первый в мире «вневременной» препарат. Такое стоит попробовать, – он мечтательно закатил глаза.
