Джейсон позабыл, что разумные существа проходят долгий исторический путь развития, создают свою культуру, обладают душой. И люди, и румлы готовы были сражаться и умереть за определенные идеалы, в любую секунду могли наброситься друг на друга — ослепленные яростью, уверенные в своей правоте, — отстаивая подсознательные убеждения, которые они не в состоянии были объяснить даже самим себе.
Никто, кроме Джейсона, не мог предотвратить эту кровавую бойню. Если б только ему удалось обнаружить в одной из статей (каждый день он просматривал десятки научных журналов) какую-нибудь концепцию, одинаково приемлемую для людей и для румлов… концепцию, которая не противоречила бы подсознательным убеждениям обеих рас…
Джейсон не сомневался, что законы, общие для всех разумных существ, кроются в тайнах биологии или зоологии.
А тем временем его не оставляло тревожное ощущение, что личность Катора окажет на него влияние, от которого он никогда не сможет избавиться. До сих пор общение с Меле помогало ему справиться со своим страхом. Но сейчас между ними словно выросла глухая стана. После инцидента в библиотеке Меле смотрела не него чуть ли не отчужденно и не скрывала, что считает его поведение по меньшей мере неразумным. Она наверняка решила (с горечью думал Джейсон), что он настоял на своем из одного только желания никому и ни в чем не уступать. Слава богу. Меле хоть не верила, подобно остальным, что Катор контролирует его мозг. Но несмотря на это страх Джейсона становился все сильнее. Страх, о котором никто ничего не должен был знать, возникший потому, что во время дуэли с Катором Джейсон впервые ощутил, что полностью разделяет точку зрения молодого румла, хотя она была диаметрально противоположна той, которой придерживался Джейсон.
Катор не испытывал неприязни к Хораагу Приемному Сыну. И тем не менее, он, гордясь собой, чуть ли не ликуя в душе, убил его, хотя в этом не было необходимости. Убийство Хораага возвысило Катора в собственных глазах, заставило его поверить в свою удачу и благородство. Какое-то мгновение Джейсон испытывал те же чувства.
Ломая дверь, устраивая скандал в библиотеке, он не был самим собой. Так мог вести себя Катор Троюродный Брат Брутогази (если б проснулся и обнаружил, что его лишили свободы), но никак не Барчер Ли Джейсон. Что же с ним происходило?
Бессонными ночами, при тусклом свете шестидесятиваттной лампочки, Джейсон лихорадочно рылся в старых журналах, изредка бросая взгляд на свое отражение в темном стекле и пытаясь найти ответ на этот вопрос.
