— Какой диковинный сон снился мне! — пробормотал он. В углу комнаты на столике стояли песочные часы, показывавшие десять. Ожье окончательно растерялся. Когда же он лег спать, если просыпается в десять часов вечера? И почему ему кажется, будто он спал долго-долго? Желая как-нибудь разъяснить все это, Ожье стукнул кулаком по столу и крикнул: — Эй, кто тут есть?
Тогда дверь открылась, и в комнату вошла Нанси. Ожье посмотрел на нее, и какие-то смутные воспоминания зашевелились в его отуманенной голове.
— Доброго вечера, господин Ожье! — приветливо сказала Mанси, присаживаясь у изголовья молодого человека.
— Как, вы знаете меня? — удивленно воскликнул он. — Впрочем, я тоже как будто знаю вас, только вот не могу вспомнить, кто вы такая… — Я? Да ведь я племянница госпожи Шато-Ландон! — Шато-Ландон? Как будто я знаю и ее тоже…
— Вот это мне нравится! — сказала Нанси, покатываясь со смеха. — То есть как же это вы знаете ее «как будто»? Ведь только вчера вечером вы клялись ей в любви! Эти слова были целым откровением молодому человеку. — Вспомнил! — крикнул он. — Теперь я все вспомнил! А сначала я даже понять не мог, где нахожусь. — Ну а теперь вы знаете?
— Конечно, знаю! Мы в замке Бюри… Но скажите, пожалуйста, эти часы, конечно, испорчены?
— Нисколько.
— Значит, теперь десять часов утра? Почему же так темно и горит лампа?
— Да потому, что теперь именно десять часов вечера, Значит, я проспал весь день? — Ну конечно!
Ожье почувствовал, что у него волосы становятся дыбом. Теперь память всецело вернулась к нему, и он вспомнил о своем поручении.
— Но я никогда не сплю так долго! — с отчаянием крикнул он.
— Я не знаю этого, но только на этот раз вы, должно быть, изменили своим привычкам, — смеясь ответила Нанси. — Вы спали так крепко, что не заметили, как мы отъехали целых тридцать лье. — Тридцать лье? — крикнул Ожье, не веря своим ушам. — Да. — Значит, я не в Бюри? — Нет. — Так где же я. Господи Иисусе Христе?
— В Сен-Матюрене. Это деревушка, расположенная в трех лье от Анжера. — Значит, вы увезли меня сонного из Бюри? — Да. — Зачем?
У Ожье так сверкали глаза, что Нанси подумала: «Однако наш молодчик рассердился не на шутку!» — и, подойдя к перегородке и постучав два раза, сказала:
— На это может вам ответить только моя тетушка. В этот момент дверь снова открылась; в комнату вошла Маргарита и, улыбаясь, промолвила: — Здравствуйте, господин Ожье!
— О, скажите хоть вы мне, что эта девушка просто смеется надо мной, уверяя, будто мы не в Бюри! — крикнул гасконец.
