— Я пришел с жалобой к вашему величеству!
— Вот как? — ответил король и спокойно уселся в кресло.
— Люди вашего величества совершили этой ночью ряд преступлений! — продолжал герцог.
— Простите, герцог, — спокойно перебил его Генрих III, — я желал бы сначала получить от вас маленькое разъяснение. Вы хотели иметь у меня аудиенцию?
— Да, государь!
— От имени какой-то влиятельной особы?
— Нет.
— Странно! — ледяным тоном заметил король. — А я уже вообразил, что вы — посланник германского императора… Или испанского короля…
— Государь, мне не до шуток!
— Потому что, если герцог Лотарингский явился ко мне от своего собственного имени, значит, ему изменила память. Иначе он вспомнил бы, что с королем Франции говорят, лишь обнажив голову!
При этих словах тщедушная фигура Генриха III была полна такого королевского величия, его взор блестел такой повелительностью, что Гиз невольно смутился и, пролепетав что-то несвязное в свое извинение, снял шлем и положил его на ближайший стол.
— Затем, — продолжал Генрих III, — вы забываете еще, что к королю не входят с оружием!
Завороженный этим тоном, герцог отстегнул шпагу и положил ее около каски.
— А теперь говорите, в чем дело, кузен! На что вы жалуетесь?
— На ваших людей, государь.
— Потрудитесь выразиться точнее, герцог: провинились мои пажи, лакеи, шталмейстеры, гвардейцы или кто-нибудь другой?
— Ваши гвардейцы, государь.
— Они обошлись с вами без надлежащего почтения?
— Они поступили хуже: они предали огню и крови целый дом!
— А где это было? В Нанси?
— Нет, государь, в Париже.
— И этот дом принадлежал вам?
— Нет, государь, этот дом принадлежал сиру де Рошибону, парижскому горожанину.
— Ах, да, мне что-то говорили об этом!
— Убито по крайней мере сорок-пятьдесят горожан!
— А сколько гвардейцев?
— Не знаю, государь!
— Ну, так молодцы пострадали за дело. Я прикажу Крильону примерно наказать тех, кто выбрался целым из этой свалки.
— Но, государь, гвардейцами предводительствовал сам Крильон, и он-то и является причиной всего зла.
— Ну уж извините, я не могу поверить, чтобы такой человек, как Крильон, ни с того ни с сего ввязался в скверное дело. Как вообще все это произошло?
— Сир де Рошибон созвал нескольких друзей…
— Я слышал про это. И среди этих друзей была герцогиня Монпансье?
— Да, государь.
— И они занимались заговорами против короны?
— Это ложь!
— Так по крайней мере утверждает Крильон.
— Ну, так Крильон солгал! — дерзко крикнул герцог. Король возразил с прежней флегмой и спокойствием:
