— Как раз сегодня утром около замка бродил человек, который называл себя большим специалистом в тайных науках!
— И вы дали ему уйти, герцог! — с упреком воскликнул король.
— Но, ваше величество, далеко он не мог уйти, так что, если…
— Ну, так бегите за ним, приведите его сюда!
— Сделаю все возможное, чтобы исполнить желание вашего величества, — сказал Крильон и вышел, чтобы разыскать чародея.
Тогда король кликнул пажей и приказал им одевать его. В то время как пажи хлопотали над его туалетом, Генрих III вздыхал и, не обращая внимания на пажей, бормотал вполголоса:
— Господи Боже, вот-то паршивое это ремесло — королевское… Вечно тебя окружают льстецы, лгуны, эгоисты…
Друзей теряешь друг за другом, и в одно непрекрасное утро оказываешься наедине с Крильоном… Уф!
Король вздохнул несколько раз подряд и продолжал свои сетования:
— А ведь надо признаться, хотя этот честный Крильон и являет собою идеал верности и лояльности, но он — не из веселых собеседников. Не помню случая, чтобы он хоть когда-нибудь заставил меня улыбнуться!
Один из пажей, услыхав рассуждения короля, вдруг осмелившись вставить свое слово, сказал:
— Да ведь надо уметь вызвать улыбку на королевском лице, а герцог никогда не отличался этим умением!
Паж, который так смело вставил свое суждение о недостатке придворных способностей Крильона, отличался довольно оригинальной внешностью. Сколько лет было ему? По рыжеватым волосам, бесцветным глазам и бледному лицу ему можно было дать и пятнадцать, и тридцать лет. Он бил долговяз, немного горбат, немного кривоног и нескладен. Называли его Мовпен. Но это была лишь кличка, происхождения которой никто не мог доискаться. Его истинное имя было Морис Дюзес; он происходил из герцогской фамилии этого имени и только знатности рода был обязан своим местом пажа, так как Генрих III терпеть не мог уродов. Однако теперь, внимательно поглядев на пажа, Генрих к собственному удивлению заметил, что у Мовпена было очень язвительное выражение лица и что его взор блистал остроумием и хитростью.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — произнес король, — что ты сумел бы распотешить меня?
— Как знать, государь? Может быть, и так!
— А как же?
— Для этого нужно, чтобы я был избавлен от обязанностей пажа и произведен в шуты.
— Как? Ты хочешь стать шутом?
— Шутом короля Франции — почему бы нет?
— А, став шутом, ты будешь забавлять меня?
— Надеюсь, что это мне вполне удастся. В этот момент появился Крильон и объявил:
