— Пусть Ален Жирон и Робер де Монтобан с сотней копейщиков сопроводят его в тюрьму в Дюн-ле-Руа; когда он будет на месте, мой Бальи знает, что с ним делать. Ступайте! А вы, Жан де ла Буассьер, — прибавил коннетабль, поворотившись к другому пажу, — отправляйтесь в Бурж и предупредите палача, чтобы он выезжал в дилижансе в Дюн-ле-Руа, где его ожидает работа, за которую ему уже хорошо заплачено.
Отдав приказания, благочестивый Ричмонт опустился на колени и так отстоял всю мессу.
Теперь нашим читателям будет понятно, почему Артур де Ричмонт попросил у короля ключи от города: он опасался, как бы рыцарь де Жиак ночью не сбежал. Однако председатель Королевского совета слишком полагался на оказываемые ему Карлом милости, чтобы испытывать страх и, стало быть, искать способа, как избежать ожидавшей его участи. Когда люди коннетабля проникли к нему в дом, взломав дверь топорами, тот безмятежно спал. Солдаты заставили его встать, не дав ему времени надеть ничего, кроме длинного бархатного платья, подтащили его ко входной двери и посадили на небольшую лошадку, нарочно приведенную для него. Прибыл паж с новыми приказаниями коннетабля. Все тронулись в Дюн-ле-Руа. Три часа спустя де Жиак был брошен в городскую тюрьму, и в тот же вечер Бальи зачитал ему смертный приговор.
Де Жиак выслушал его, сидя в углу, с босыми ногами, на каменном полу, упершись локтями в колени и уронив голову на руки. Когда чтение было окончено, Бальи спросил, каково его последнее желание.
— Священника! — глухо отвечал де Жиак.
Это было единственное, что он произнес со времени своего ареста, упрямо отказываясь отвечать на допросах. Бальи вышел.
Священнослужитель застал де Жиака в той же позе и, увидев, что по лбу арестованного струится пот, он стал призывать его к тому, чтобы тот встретил смерть со всем мужеством.
— Не смерть меня страшит, — молвил де Жиак, — с ней я слишком часто сталкивался лицом к лицу, чтобы она могла меня испугать. Я с ней знаком: это моя старая подруга и, ежели бы она пришла одна, я бы ее благословил.
— Смерть приходит вместе с Божьим милосердием, сын мой, — заметил священник.
— Или с отмщением, отец мой, — отвечал де Жиак.
— Доверьтесь тому, кто смертию смерть попрал, — продолжал монах, снимая с груди распятие и подавая его рыцарю.
Тот протянул было правую руку, чтобы взять его, но, едва дотронувшись до креста, он закричал так, словно коснулся раскаленного железа. Распятие упало наземь.
— Святотатство! — вскричал монах.
