— Да где же, в таком случае, эти сто тысяч? — в изумлении вскричал Артур.
— Спросите мессира де Жиака, кузен, — робко отвечал король, — он должен это знать, потому что именно ему, как мне представляется, были переданы эти деньги.
— Мне кажется, — поигрывая золотой цепью и не дожидаясь вопросов Ричмонта, небрежно заговорил де Жиак, — что частью деньги эти пошли на уплату шести великолепных белых кречетов, которых привезли нам венгерские купцы, а также на то, чтобы обновить охотничьи экипажи, находившиеся в состоянии, не достойном великого короля; что же до остальных денег…
— …то они… — затрясшись от бешенства, подхватил Артур, — …то на них подновили дом госпожи Катрин де л'ИльБушар, не достойный вдовы графа Тюренского и любовницы господина де Жиака.
— Возможно, это и так, — отвечал де Жиак с вызовом и, вместе с тем, несколько смущенно.
Артур преклонил перед королем колени, положил к его ногам обломок меча, который он до тех пор сжимал в руках, и, с достоинством поднявшись, хотел было выйти.
— Погодите, кузен! — остановил его Карл. — Мы не принимаем вашего слова.
— Государь, берегитесь! — вскричал Артур. — Вы знаете, каковы прерогативы коннетабля королевства.
— Да, кузен, нам известно, что они почти равны королевским прерогативам.
— Вы знаете, что среди моих прав — право казнить и миловать и что сенешали, бальи, прево, мэры, эшевены note 3, охрана, а также губернаторы и управляющие городов, замков, и крепостей, равно как и мостов, городских застав, и проездов, как и почти все находящиеся в вашей власти судейские, должны повиноваться нам так, как если бы это были вы.
— Знаю.
— И вы, ваше величество, подтверждаете права, даруемые мне вашей грамотой от седьмого марта тысяча четыреста двадцать четвертого года?
Король подобрал с полу меч и подал его Ричмонту со словами:
— Вложите этот меч в ножны, кузен; мы прикажем заменить лезвие — выбрать какое-нибудь другое, понадежнее.
Ричмонт поклонился:
— Не угодно ли будет теперь вашему величеству передать мне ключи от города?
— Зачем, кузен?
— Я хочу помолиться Пресвятой Деве Деольской завтра на рассвете, — отвечал Артур.
— Можете их взять, — кивнул король.
— Мне больше нечего сказать вашему величеству; позвольте мне удалиться!
— Ступайте, кузен, и да храни вас Господь! Коннетабль низко поклонился королю и вышел; Фидо проводил его до самой двери, дружелюбно помахивая хвостом.
На следующий день на рассвете, в то время, как его сиятельство Артур де Ричмонт находился в церкви Пресвятой Девы Деольской, а священник поднимался на алтарь, паж пришел ему доложить, что рыцарь де Жиак арестован и что все ожидают дальнейших приказаний графа.
