Тем временем на пути Селесты возник лорд Фезерстон. Крестный отец Эллери считал себя светским львом, неотразимым для девушек. Девушки - и леди Фезерстон была вполне согласна с ними - считали его старым ослом.
Селеста послушала лорда Фезерстона, затем указала на девочек и что-то сказала ему в ответ.
Лорд Фезерстон отступил назад с поклоном, который ему самому казался весьма галантным, и улыбнулся.
Воистину, для того чтобы очаровать любого мужчину, Селесте достаточно было один раз взглянуть на него.
– Глупый старый гусак, - прошипел Трокмортон.
Патриция пропустила его замечание мимо ушей и спросила, не сводя глаз с Селесты:
– Какая хорошенькая. Кто она?
– Это мисс Селеста Милфорд. Она только что вернулась из Парижа.
– Ах, из Парижа. Тогда понятно, почему она так одета, - благоговейно прошептала Патриция. - У нас в Англии такого еще не носят. - Она слегка замялась и нерешительно добавила: - Если позволите, я хотела бы спросить… Мне говорили, что эта девушка пользуется вашей благосклонностью.
Трокмортон едва не вздохнул вслух от облегчения. Его труды не пропали зря, и Патриция вполне уверена в том, что Эллери не имеет к Селесте никакого отношения.
– Вы сами сказали, что она хорошенькая, - спокойным тоном ответил Трокмортон.
Они повернули за угол изгороди и на время потеряли Селесту из вида, но Трокмортон продолжал уверенно двигаться вперед. Теперь дорожка пошла вверх, к идиотским развалинам фальшивого замка, стоявшим на вершине холма. Да, не таким планировал Трокмортон появление Селесты в высшем свете. Ему представлялось, что они будут стоять рука об руку и он будет важно представлять Селесту одному гостю за другим. Селеста должна была почувствовать, какая высокая ей оказана честь, и быть на седьмом небе от того, что внимание мужчин приковано к ней, возможной соблазнительнице и русской шпионке, а не к бедной Патриции, в честь которой, собственно, и был устроен этот прием.
Трокмортон покосился на девушку, спешащую рядом с ним.
– Вам понравился прием, Патриция?
– Что? Да… Очень мило, конечно, только вот Эллери…
Боже, как у нее задрожала нижняя губка!
– Да. Очень стыдно и за клубнику, и за второй нелепый случай…
Патриция негромко ахнула.
«Какая она открытая, ранимая, тонкая, - подумал Трокмортон. - Ей нужно учиться владеть собой, если она хочет выжить в волчьем логове, которое у нас зовется высшим светом».
– Что это за второй случай? - спросила Патриция. Трокмортон расправил плечи, предусмотрительно полез в карман за носовым платком и ответил:
