На некоторых ветках уже завязались маленькие зеленые апельсинчики. Селеста погладила блестящие, словно покрытые воском, листочки. Неожиданно ее смутила мысль, промелькнувшая у нее в голове: «Если Мне всегда хотелось заполучить Эллери, то как же случилось, что я связалась со скучным, старым Гариком?
Черт побери, с каких это пор она стала называть его про себя просто Гарриком?
Нет, разумеется, Селеста не могла сравнить его с Эллери, не сошла же она с ума! И все же Гаррик привлекал ее - загадочный, непредсказуемый Гаррик, который так хорошо умел целоваться.
Из- за его поцелуев она и пошла вчера на бал. Ей хотелось шума, музыки, танцев, хотелось увидеть Эллери, чтобы всем этим затушить воспоминания о том, было между ней и Гарриком.
Своей цели она добилась. Если бы еще ей не нужно было работать в одном кабинете с ним… Но тут уж у выбора не было.
Селеста выглянула из-за деревца. Эллери со своей компанией заворачивал за угол. Вскоре голоса затихли, двор опустел, и она вышла из своей засады, собираясь направиться в другую сторону, - и тут из оранжереи нее донесся звук плача. Селеста не могла равного пройти мимо плачущего человека, и она вошла в оранжерею, хотя интуитивно чувствовала, что еще пожалеет об этом.
Кто- то в глубине оранжереи всхлипнул раз, второй, а затем послышался долгий отчаянный вздох. Селеста пошла вперед, на ходу вынимая носовой платок из кармана.
Пустая оранжерея с ее стеклами, протянувшимися вдоль стен, напоминала сейчас вагон поезда, оставленный вышедшими на перрон пассажирами. По колоннам, расположенным между окнами, вился синий клематис. Занавески, опускавшиеся на окна в холодную и напротив, в очень жаркую погоду, были подняты, сквозь стекла был виден все тот же зарядивший на весь день дождик. Но даже пустая оранжерея оставалась уютным уголком, одним из самых уютных во всем Блайд-холле. Здесь были и синие вазы из китайского фарфора, и апельсиновые деревца, наполнявшие воздух своим тонким ароматом. Их ветки сходились над центром оранжереи, образуя зеленый купол, а внизу под ними золотились, серебрились, переливались всеми красками посаженные в горшках цветы.
Юбки Селесты прошуршали в тишине, и рыдания стихли. Затем раздались негромкие шаги - легкие, женские шаги, - и Селеста поняла, что от нее спрятались.
В ту же секунду Селеста поняла, кто именно прячется от нее в оранжерее, и ей захотелось удариться головой о мраморную колонну, но вместо этого она взяла себя в руки и позвала:
