Длинный каменный шпиль, на вершине которого находилась площадка, спускался под углом к скале. Наклон был довольно отвесным, но на поверхности шпиля виднелись грубые, вырубленные в камне ступени.
Кавинант подполз к Линден и тоже заглянул в проем прохода. У него тут же закружилась голова. В двухстах футах под ним ступени исчезали в облаках, погружаясь в бездонную тьму.
– Я пойду первым, – прошептал Кавинант, содрогнувшись от страха. Он стыдился смотреть на Линден. – Ступени выведут нас на скалу… Но если мы упадем, нам придется лететь вниз четыре тысячи футов. На такой высоте я чувствую себя ужасно. И мне бы очень не хотелось при падении увлечь вас за собой.
Усилием воли Кавинант заставил себя сесть на краю площадки. Спустив ноги вниз, он прижался спиной к парапету и приступил к визуальному осмотру тела. Обычно такая техника успокаивала его, и с ее помощью он надеялся преодолеть тошнотворное головокружение. Но на сей раз осмотр тела пробудил в нем осознание своей болезни. Под синеватым сиянием солнца его кожа приобрела пурпурный оттенок, словно проказа уже распространилась по рукам и груди, изменив пигментацию и уничтожив нервные окончания.
Плечи Кавинанта задрожали. Внезапная слабость устремилась в затекшие мышцы. Он давно уже привык к частичному онемению нервов. Но болезненный цвет плоти выглядел как фатальное пророчество. В интуитивном озарении к нему пришел ответ на один из многих вопросов. Почему старик встречался с Линден, а не с ним? Почему доктор Эвери оказалась здесь, на Смотровой Площадке Кевина? Да потому что она была последней надеждой на спасение Страны – после того как он потерпит поражение.
"Дикая магия больше не властна надо мной!” Подумать только, какая сила стала бесполезной! К тому же он попал в ловушку Фоула и обменял свою свободу на жизнь Джоан.
Сквозь стиснутые зубы прорвался тихий стон.
– Кавинант? – участливо спросила Линден. – Что с вами, Кавинант?
Он молча отвернулся. Несмотря на огромное потрясение, она заботилась о нем как о беспомощном больном человеке. Ему захотелось заплакать от стыда и слабости. Его взгляд затравленно метался по отвесному склону горного пика.
– Кавинант! – Ее оклик подействовал на него, как пощечина. – Я не знаю, чем вам помочь. Скажите мне, что я должна сделать?
Если бы он сам это знал. Его разум тонул в пучине усталости и головокружения. Неужели, отдав свободу за Джоан, он потерял все шансы на успех? Неужели сила, за которую пришлось заплатить такой огромной ценой, покинула его в мгновение ока? Но Линден здесь была ни при чем. Она вела себя достойно и заслуживала ответа.
