— Кажется, выживу, — произнес он, изогнув губы в неисправимой улыбке. — Но сейчас я бы предпочел поговорить о причитающемся мне возмещении с вашей стороны.
Многозначительность тона оставляла мало сомнений, что под возмещением Нэт подразумевал их наедине где-нибудь в укромном уголке.
— Я ведь уже извинилась перед вами.
— Но было ли ваше раскаяние чистосердечным?
О боже! Он того и гляди рассмешит ее, нужно вести себя поосторожнее.
— Сердце мое пронзило болью, когда я попала вам в лицо. За моим извинением вы, возможно, не рассмотрели добрых намерений, если, конечно, это может служить утешением.
— Звучит вполне искренне. Но, боюсь, вы до конца оцените всю тяжесть вашего поступка только в том случае, если адвокат вызовет вас в суд.
Рейчел повернула голову:
— Вы блефуете?
— Возможно. — Нэт откинулся назад. Его колени упирались в дверцу бардачка, он продолжал, развалясь в ленивой позе: — Я еще не уверен. Может быть, мы уладим дело полюбовно.
Скажем… за бутылочкой хорошего мерло и ужином при свечах… завтра вечером?
Во взгляде Рейчел раздражение смешивалось с нежностью. Черт возьми, он не сдается.
— Вы ничего не добьетесь, МакГрори, — громко произнесла она. — У меня нет ни малейшего желания ужинать с вами, кроме того, я никогда не вращалась в вашем социально-финансовом кругу. Между нами нет ничего общего. Почему вы мне надоедаете?
— Почему солнце встает на востоке? — Нэт игриво передразнил ее драматическую интонацию. Он рассмеялся, прикладывая пузырь со льдом к глазу, но в смехе этом присутствовали нотки разочарования. — Попробуйте, Рейчел. Вместо бесконечных «почему», «зачем», «для чего», скажите себе: почему бы и нет? Почему бы не попробовать и не посмотреть, что из этого получится? Неужели во всем вы видите только трудности? Согласитесь хоть один раз провести со мной вечер, и посмотрим, окажется ли наше с вами общение взаимно приятным, как уверяет каждая клеточка моего тела.
Он не очень-то старается смягчать выражения, подумала Рейчел.
— Я не хочу спать с вами.
Он фыркнул:
— Расскажите теперь, как вы сожалеете, что разбили мне лицо. А я постараюсь поверить в это.
Что ж, может, и правда, — наконец призналась Рейчел и тут же чуть не ударила себя, глядя, как он выпрямился, опустил пузырь со льдом и расплылся в победной улыбке.
— Наметился некоторый прогресс.
— Не более чем биология, — принялась она поспешно защищаться. — Элементарная химия.
— Два моих самых любимых школьных предмета.
Рейчел глубоко вздохнула.
