Сестра Харпер прервала ее прозаичное, но удивительно четкое изложение поразивших ее фактов:
— Ты имеешь в виду ту бутылку с жидкостью, похожей на молоко? Вчера после ужина она была на месте.
— Так это вчера! А кто был там этим утром? Очевидно, никто. Девушки молча переглядывались.
И в эту минуту дверь в комнату открылась. Тихо вошла заведующая и притворила ее за собой. Двойнящки мигом соскочили со стола, так что скрипнули их накрахмаленные фартуки, и застыли с выражением внимания на лицах. Диана Харпер неохотно поднялась с кресла. Все обернулись к мисс Тейлор. — Дети, — произнесла она, и неожиданно мягкое обращение сказало им правду, прежде чем она заговорила: — Дети, несколько минут назад скончалась Хитер Пирс. Мы еще не знаем, как и почему, но когда случается что-то необъяснимое, вроде этого, мы должны обратиться в полицию. Секретарь больницы уже звонит туда. Я хочу, чтобы вьг были смелыми и разумными, какими вы и будете, я знаю. Думаю, до прибытия полиции лучше не обсуждать то, что произошло. Вы заберете свои учебники, и сестра Гудейл отведет вас в мою гостиную. Я закажу вам крепкого кофе, и его скоро принесут вам. Вам все понятно?
Раздалось нестройное бормотание:
— Да, Матрона.
Мисс Тейлор обратилась к мисс Бил:
— Мне очень жаль, но это значит, что вам тоже придется здесь задержаться.
— Конечно, Матрона, я все поняла.
Их глаза встретились в смущенном размышлении и молчаливом сочувствии.
Но позднее мисс Бил с некоторым ужасом припомнила банальность и неуместность своей первой осознанной мысли:
«Это будет моя самая короткая инспекция за весь период работы. Что же я скажу в Комитете?»
Несколькими минутами раньше четыре человека в демонстрационном зале выпрямились и посмотрели друг на друга, побледневшие от ужаса и совершенно измученные. Хитер Пирс скончалась. Она была мертва по всем критериям, законным или медицинским. Они понимали это последние пять минут, но упорно продолжали бороться за ее жизнь, не проронив ни слова, как будто еще оставался малейший шанс, что остановившееся сердце снова станет пульсировать. Мистер Куртни-Бригс сбросил пиджак, собираясь спасать девушку, и теперь его жилет был нещадно забрызган кровью. Он смотрел на расползающиеся пятна, нахмурившись и сморщив нос, как будто впервые имел с ней дело. Открытый массаж сердца, проведенный в таких необычных обстоятельствах, оказался бесполезным. Мистер Куртни-Бригс удивительно перепачкался, подумала Матрона. Но ведь попытка массажа была оправданна! У них не было времени перенести девушку в операционную. Досадно, что сестра Гиринг вытащила пищеводную трубку. С ее стороны это была естественная реакция, но трубка могла быть последним шансом бедняжки Пирс. Если бы трубка оставалась на месте, они могли бы немедленно промыть ей желудок. Но попытка ввести другой шланг через ее ноздри была затруднена спазматическим дыханием девушки, и когда ее все же удалось протолкнуть, было уже слишком поздно, и мистеру Куртни-Бригсу пришлось вскрыть грудную клетку и применить единственную оставшуюся меру — открытый массаж сердца. Героические усилия мистера Куртни-Бригса были всеми оценены. Жаль только, что они оставили тело девушки таким жалким и искромсанным, а демонстрационная комната вся пропахла кровью, как скотобойня. Лучше бы все это сделать в операционной, скрыто и облагороженно, с помощью хирургических инструментов. Первым заговорил именно мистер Куртни-Бригс:
