– Нет, я остановился не на этом слове.
– Мне почти страшно спросить, какое же слово ты имеешь в виду.
– Сильной, – мягко проговорил он. – Раньше мне казалось, что это лишь упорство и решительность, но не сила. – Его глаза настойчиво всматривались в ее лицо, словно искали что-то. – Возможно, я не хотел узнавать в этом силу?
– Тогда, возможно, тебе нужно разобраться во, мне ничуть не меньше, чем мне понять тебя. – Она подняла подбородок с оттенком вызова. – Может быть, нам следует объявить перемирие?
– Для того, чтобы получше узнать слабые места друг друга?
– И оценить свою и чужую силу.
Некоторое время Дэймон стоял, пристально глядя на нее, и Кори уже решила, что он сейчас откажется. Неожиданно он очень тепло улыбнулся ей.
– А почему бы и нет? Было бы интересно узнать, насколько страшен для тебя я окажусь вблизи.
Открылась дверь, двое слуг в белом вкатили столик, покрытый узорчатой шелковой тканью, и учтиво поклонились Дэймону. Он щелкнул пальцами и показал в направлении веранды. Столик мгновенно вывезли на указанное место, и слуги начали накрывать на стол.
– Ты что, всегда щелкаешь пальцами, когда указываешь слугам? – спросила Кори.
– Что, я это сделал? – Он поморщился и сразу стал похож на маленького мальчика, которого застали за какой-то шалостью. – Вообще-то, это традиция, но я пытался избавиться от этой привычки. Мне уже говорили, что это грубый жест, настоящее варварство.
– Да, тут я полностью согласна, – не стала спорить Кори. – Я не могу поверить, что тебе действительно подчиняются, когда ты так делаешь.
– Как я уже говорил тебе, это всего лишь обычай, хотя и явно не из тех, что могут понравиться столь независимой леди.
– Но тебе это тоже не должно нравиться, раз уж ты пытаешься бороться с такими традициями.
– Во многом я столь же примитивен, как и весь Эль-Зобар, – жестко усмехнулся он. – Поэтому иногда девиз этой борьбы звучит так: делай, как я говорю, а не так, как делаю.
– И они делают, как ты говоришь? На его лицо внезапно легла тень от воспоминания о недавно перенесенной боли.
– Чаще всего – да. Только иногда они… – Он замолчал, прервавшись на середине, но продолжать не стал. – Ну, тебе вряд ли это будет интересно. – Он показал ей на столик:
– Присаживайся. Тебе, наверное, хочется есть. Ты едва дотронулась до еды в самолете.
– Я была очень расстроена. Я не могу есть, когда расстроена. – Она двинулась к столу, тщательно избегая его взгляда. Расстроенная, разгоряченная и истомившаяся голодом совсем не по еде.
