В библиотеке Филип подошел к бару и налил себе бренди. Затем он опустился в кресло с высокой спинкой и положил ноги на стол. Он был весь в грязи после ночной скачки. На серых брюках для верховой езды видны были даже пятна крови. Ее крови… Филип крепче сжал стакан. Не думать, не думать ни о чем… Не вспоминать тот страшный миг, когда он нашел лежавшее на камнях без признаков жизни тело Дори…
Филип откинул голову назад и закрыл глаза. Он не молился с тех пор, как был ребенком. «Господи, только бы она выжила», — шептал он.
Прошло долгих два часа, прежде чем раздался стук в дверь, и на пороге библиотеки появился доктор Мадхен. Филип резко выпрямился, пристально вглядываясь в лицо доктора.
— Ну?
— Насколько можно судить без рентгена, сломанных костей нет. — Он взглянул на открытый бар. — Могу я присоединиться?
— Валяйте, — махнул рукой Филип. — А почему вы не сделали рентген?
— Я подумал, что лучше не делать этого, не посоветовавшись с вами. — Мадхен налил себе немного белого вина.
— Что вы имеете в виду?
— Дори выздоровеет. В этом не может быть сомнений. — Мадхен со вкусом пригубил вина. — У нее крепкое здоровье. Но рентгеновские лучи вредны для ребенка.
— Что? — Изумлению Филипа не было предела.
— Пандора беременна, — спокойно произнес Мадхен. — И понадобится приложить немало усилий, чтобы сохранить эту беременность. — Он посмотрел прямо в глаза Филипу. — Я хотел бы быть уверен, что это совпадает и с вашим желанием, шейх Эль Каббар. Ведь незаконнорожденный ребенок может поставить вас в весьма щекотливое положение.
В комнате повисла тишина.
— О господи! — изумленно воскликнул наконец Филип. — Она ведь ваша дочь!
Мадхен поправил очки в черепаховой оправе.
— Я ведь всего-навсего стараюсь учесть интересы своего работодателя.
— А как насчет интересов собственной дочери? Ведь вы наверняка знаете, что Дори хотела бы сохранить этого ребенка. Вы отлично это знаете, черт бы вас побрал! И все же вы готовы отнять у нее ребенка, воспользовавшись ее беспомощностью!
— Насколько я понимаю, вы хотите этого ребенка, — бесстрастно произнес Мадхен. — Если это так, я приложу все усилия, чтобы обеспечить удачное протекание беременности.
— И попробуйте только не приложить! — Филипп грозно сверкнул глазами. — Всю жизнь вы лишали собственную дочь права на отцовскую любовь. Но любовь ребенка вам у нее не отнять. Вы будете обращаться c ней как с драгоценной и очень хрупкой статуэткой. — Он поднялся с кресла и сжал ладони в кулаки. — Иначе я разорву вас на куски.
