— Я слышал, что у него есть жена и дети, — заметил Гален.
— Есть. Три прелестные маленькие девочки. У его любовницы в Боготе тоже есть дочь. Его осматривал специалист и сказал, что с ним не все в порядке и, скорее всего, он не в состоянии зачать мальчика. Он был вне себя от злости. Это портило его имидж. Он считает себя завоевателем и победителем, а у победителя должны рождаться сыновья. — Елена вздохнула. — Потом он узнал, что у него все же есть сын.
— Каким образом?
— Не имеет значения. Вас должно только интересовать, что он последует за ним в США. У меня есть что-то, чего ему нигде больше не получить.
— Если все это правда, — заметил Гален.
— Что вы теряете? Вы бы здесь не появились, Форбз, если бы не собирались заключить со мной сделку. Ну так увезите меня в Штаты, обеспечьте защиту и немного подождите. Вы увидите, Чавез появится.
— Возможно.
— Ну что ж, — Форбз задумчиво нахмурился. — Чавезу обязательно нужен сын и наследник, особенно с его репутацией выдающегося мачо. В том, что она говорит, есть резон. Если это, конечно, соответствует действительности.
— Он появится, — повторила Елена.
— И что вы за это хотите?
— Защиты. Американское гражданство и достаточно денег, чтобы прожить, пока я не получу специальность, которая даст мне возможность содержать нас.
— Ты запросто можешь поступить в морскую пехоту, — предложил Гален. — Или преподавать в школе карате.
Она даже не посмотрела на него.
— Я немногого прошу. Если вы будете вести себя правильно, вы его поймаете. Вы ведь этого хотите, так?
Форбз кивнул:
— Да, я этого хочу.
— Тогда возьмите нас с собой.
— Мне надо подумать, — ответил Форбз.
— Поторопитесь. Чавез не даст нам много времени.
— Елена, — в дверях дома стоял Доминик, — заходи, съешь бутерброд и выпей кофе.
— Иду. — Она повернулась, но тут же снова остановилась. — Перед едой мне обязательно надо помыться и переодеться. Как правильно сказал Барри, от меня плохо пахнет. Не расстраивайте Доминика. Он очень за меня беспокоится.
— Заблудшая душа, — пробормотал Гален, направляясь за ней в дом. — И несколько запутавшийся в своем предназначении. Так он священник? Что-то не похож.
— Говорит, что нет. Он не хочет, чтобы я называла его святым отцом, но я именно так обращалась к нему с первого дня нашего знакомства. Только так его себе и представляю. — Она холодно взглянула на Галена. — Она самый добрый и мягкий человек на земле, и я не позволю тебе его обижать. Понял?
Гален улыбнулся:
