— Я понял. — Он потянулся, пытаясь расслабиться. — Я все сделаю.
— Ты говоришь на арабском?
— Не волнуйся, за последний год я выучил немало арабских ругательств.
— Тебе нужно изменить голос.
— Ради бога, неужели ты думаешь, что я сам не знаю, что мне нужно.
Он вдруг понял, что Ронни безумно испугана. Она умирала от страха. Поэтому говорила так быстро и так много, пытаясь скрыть свое состояние от него, да и от себя самой. Это открытие обезоружило его. Она же еще совсем ребенок! Он почувствовал желание защитить ее, успокоить.
— Не волнуйся, — мягко сказал он. — Я все сделаю как надо. А теперь успокойся. Нам остается только ждать.
Ронни глубоко вздохнула:
— Ненавижу ждать.
— Я тоже, но мне пришлось к этому привыкнуть. — Он нежно коснулся крошечного шрама на ее правом плече. — Что это?
— След от пули. Эль-Сальвадор.
— Кто послал тебя в этот ад? — удивился Гейб.
— Я сама, — ответила Ронни, не сводя глаз с двери. — И сделала отличный репортаж.
— И получила пулю в придачу, — съязвил он.
Ронни с удивлением взглянула на него.
— Тебя это волнует? Там, кстати, было полно твоих журналистов.
— Но они не были…
Он замолчал. Ронни была права. Он действительно часто отправлял своих людей в опасные места. Риск — неизменный атрибут репортерской профессии. Но она… В ней было что-то такое хрупкое и ранимое, несмотря на видимую решимость и уверенность. Его сердце сжималось при одной мысли о том, что ей могла грозить опасность.
— Мне очень мешает моя внешность, — призналась Ронни. — С этим ангельским личиком меня никто не хочет воспринимать серьезно.
Гейб снова дотронулся до шрама, слегка погладил его.
— Сколько тебе было лет, когда это произошло?
— Восемнадцать. — Она отстранила его руку. — Не надо. А то я как-то странно себя чувствую.
Что касается Гейба, то его чувства были вовсе не странными, а весьма определенными — он почувствовал возбуждение. Он жадно вдыхал легкий лимонный запах, исходящий от ее тела. Сумасшествие! Всего несколько минут отделяли его от встречи со своими преследователями, а он хотел эту женщину. Хотел безумно и обреченно, как будто на пороге смерти.
Они услышали шаги и громкие голоса. Гейб наклонился к Ронни.
Его сильное горячее тело было совсем рядом. Ронни охватила паника. Сердце колотилось в груди.
— Ты вся дрожишь, — прошептал он. — Успокойся, все будет хорошо.
— Да. — Она с трудом перевела дыхание.
Он прислушался.
— Похоже, они проверяют каждую комнату. — Раздвинув ее колени, Гэйб склонился над ней. — Обхвати меня ногами. Скорее!
