— Истощение организма. Нас не очень-то хорошо кормили в тюрьме, и у меня немного сдали нервы.
— Нервы?
— Я не могу находиться в закрытом помещении. У меня начинается клаустрофобия.
— Все зависит от твоего сознания. Через какое-то время это становится похоже на игру.
Ронни с удивлением посмотрела на него.
— Ничего себе игра. Тебя окружают одни стены и давящая тишина. Я помню, как ночами лежала в кромешной темноте. Мне казалось, что я не доживу до утра.
— И ты, уже однажды испытав это, не побоялась снова ввязаться в такое рискованное дело? Тебя чуть не убили! Ладно, хватит ходить туда-сюда. Ложись спать. Завтра понадобятся силы.
— Я не устала, но ты прав. Надо отдохнуть.
— Правильно. — Он похлопал по кровати рядом с собой. — Ложись.
Ронни легла на край постели и свернулась клубочком.
— Можешь погасить свет.
— Мне он не мешает.
Ронни вздохнула с облегчением. Сегодня ей не придется лежать в глухой темноте, мучаясь кошмарами. Ее нервы были на пределе. Она не была уверена, что сможет выдержать эту ночь.
— На самом деле я уже практически избавилась от страха темноты. Врач сказал, что осталось совсем немного…
— Ты когда-нибудь замолчишь, неугомонная болтушка, — проворчал Гейб.
— Прости. — Она на секунду замолчала. — Ты уверен, что свет не мешает?
— Единственное, что мне мешает, это ты. — Он придвинулся к ней и обнял. — Спи.
— Что ты делаешь?
— Я так лучше буду спать. Нет ничего хуже, чем остаться со своими страхами один на один.
— Ты боишься?
— Я же не бесчувственный чурбан.
Ронни почувствовала, как напряжение постепенно покидает ее. Она расслабилась, прижалась к Гейбу и закрыла глаза.
— Все будет нормально. Тебе не нужно бояться, — успокаивала она его. — Я вызвала вертолет с твоими людьми. Мы договорились, что они будут ждать на границе Седихана моего сообщения. В пещере, недалеко от границы, спрятан радиопередатчик. Мы сможем связаться с ними оттуда. Завтра ночью ты уже будешь на безопасной территории. А может быть, и раньше.
— Меня это радует. — Гейб провел рукой по ее волосам. — Ты похожа на общипанного утенка.
Звук его ласкового голоса, прикосновение руки к волосам действовали удивительно успокаивающе. Она зевнула.
— Мне приходится их постоянно стричь. С длинными волосами не очень удобно, особенно во время работы.
— Представляю, как бы они тебе мешали, когда ты ползла по тем узким сточным трубам.
— Но мы же пролезли, так ведь? И смогли добраться сюда. — Ее язык заплетался. — Не бойся, все будет хорошо.
