– Мы же друзья. Пожалуйста, зови меня по имени.
– Лорду Ричарду не понравится такая дружба. Я ведь рабыня.
Наступила недолгая тишина.
– Он ничего не узнает. Мы сохраним все в тайне, правда? Ну же, скажи, что мы друзья. – Голос Эдвины звучал просительно. Она тоже была одинока.
Бринн понимала: ее дружба нужна Эдвине, чтобы хоть как-то, пусть даже втайне, противостоять мужу, но она не могла заставить себя произнести слова, которых та так жаждала от нее. Бринн намеренно старалась отдалиться от миледи, не допуская ее в свой мир. Дружба с ней сделает из нее пленницу замка Редферн.
– Я прошу слишком многого, – едва слышно прошептала Эдвина. – С какой стати тебе дружить со мной? Я ведь для тебя просто обуза.
Горячая волна жалости захлестнула Бринн.
– Глупости. Мы… друзья… Эдвина. Теперь ты уснешь? – Она наклонилась и ласково погладила Эдвину по голове. – Ты, правда, очень испугалась?
– Сначала нет. Я даже обрадовалась, увидев воина. Всадник оказался на вершине холма, близилась полночь…
– Откуда тебе известно?
– Я просто… поняла, который час. Я видела волшебную звезду у него за спиной.
– Комету.
– Его латы сверкали в свете кометы. Я не смогла разглядеть его лицо, но знала, что он не причинит мне зла. Я ошибалась. Я увидела Редферн в огне.
Бринн с облегчением вздохнула. Эдвина не бредила. Она говорила вслух об опасности. О ней в замке шептались по всем углам.
– Это все россказни о Вильгельме Нормандском. Неудивительно, что ты так испугана.
– Дело не в этом нормандском рыцаре. Он… Это был не он, – пыталась объяснить Эдвина.
– Нет, он.
Бринн поплотнее укутала Эдвину в одеяло.
– Вчера вечером я случайно слышала, как лорд Ричард в обеденном зале говорил о возможности нападения нормандского барона.
– Я помню. Он был очень зол. Кричал, что у него есть дела поважнее, чем идти в бой за королем Гарольдом. – Эдвина тяжело вздохнула. – Так ты считаешь, что это только видение?
– Просто сон.
– Но я видела даже отблески красного пламени на его волосах от зарева у него за спиной.
– Все равно, это был только яркий сон. Полночный воин явился к тебе спящей.
– Слава Богу! – Эдвина замолчала. Бринн показалось, что она задремала.
– Мне так одиноко. Ты не полежишь со мной?
Бринн прилегла на кровать, прижав к себе хрупкое тело Эдвины. Потеряв последнего ребенка, она так похудела! Лихорадка при родильной горячке отняла у нее последние сила, и Бринн казалось, что миледи не переживет новые роды.
– Хорошо. Так мне спокойнее, – прошептала Эдвина. – Так же ты обнимала меня той ночью, когда я едва не умерла. Я уже одной ногой стояла там… а ты вытащила меня с того света.
