— С чего ты взял, что для меня это что-нибудь значит? — Морган горько усмехнулся.
— Я тебя слишком хорошо знаю. Морган покачал головой:
— Нет, ты меня не знаешь. К тому же со временем люди меняются.
— Элейн однажды сказала, что ты пригрозил убить ее, если из-за нее у меня будут неприятности.
— Не убить, а просто выпороть. К тому же любые угрозы — это ведь только слова.
— Ты хочешь сказать, что не имел в виду ничего… подобного?
Морган опустил взгляд. Ну конечно, тогда он говорил совершенно искренне. Как правило, он не позволял себе слишком близко сходиться с людьми, привязываться к ним. Гэлен был одним из немногих, с кем у него завязалось что-то вроде дружбы.
— Не помню. Это было слишком давно.
— Не так уж и давно. — Гэлен внимательно посмотрел на него. — И вообще, по-моему, ты врешь.
— Ты всегда думал обо мне лучше, чем я того заслуживал. — Морган слабо улыбнулся. — Не знаю только, почему. Может быть, ты просто боишься признаться, что ошибся во мне?
— Не исключено. Я, знаешь ли, не люблю, когда страдает мое самолюбие. Ты должен радоваться, что я не считаю тебя иудой. Вот Элейн, например, уверена, что ты продал нас за тридцать… нет, не сребреников, а за тридцать миллионов полновесных американских долларов.
— Но ведь я действительно вас продал.
— Нет, не думаю. — Гэлен немного помолчал, — Если бы это было так, я бы первый позаботился о том, чтобы ты больше не смог малевать свои картинки.
Одним глотком он допил кофе, достал из кармана куртки пухлый конверт из плотной коричневой бумаги и бросил его на журнальный столик.
— Здесь все материалы на Алекс Грэм, которые могут тебе понадобиться. Может быть, тебе захочется на них взглянуть. А сейчас мне пора. Подумай как следует над моим предложением, Джадд.
— Я от него уже отказался.
— Это было до того, как я воззвал к твоему благородному сердцу, — ухмыльнулся Гэлен.
Он направился к двери, но на полдороге остановился и, повернувшись, пристально вгляделся в стоявший на мольберте холст. На нем был изображен худой бородатый мужчина в костюме эпохи Возрождения, прячущийся за тяжелой бархатной портьерой.
— Очень хороший портрет, — сказал Гэлен. — Выражение его лица… я бы назвал его уникальным. В нем есть и насмешка, и вызов и… — Он немного подумал. — …И навязчивая идея.
— Каждого из нас что-нибудь преследует, — идея, человек, совесть, разве не так? — Морган криво улыбнулся, но Гэлен даже не взглянул на него.
— И еще, этот парень выглядит так, словно постоянно пребывает в напряжении. Я бы сказал, он опасен, очень опасен. Кстати, кто это такой?
