— Конечно, ему это не нравится, — согласилась Сара. — Но он понимает, что мне это нужно, что без этого я не смогла бы оставаться собой. — Сара нахмурилась. — Но мы говорим не обо мне. Я наблюдала за тобой все эти дни и могу сказать, что ты на себя не похожа. Ты работаешь как одержимая. А я ведь знаю, что тебе нравится фотографировать, это твоя работа, твое предназначение в жизни. Прости за высокий стиль, но ты сама как-то это сказала. Но сейчас что-то изменилось, и я боюсь… Прошу тебя, Алекс, не позволяй этой катастрофе сбить тебя с пути истинного! Ты не должна отвлекаться от главного — от своего репортажа. Ведь, повторяю, для тебя это не просто еще одна работа, еще одно редакционное задание. Это…
— Я и не отвлекаюсь, — перебила Алекс. — Вот увидишь, я сделаю этот чертов репортаж вовремя. — Она наклонилась и рассеянно почесала Монти за ухом. — Но я просто не могу оставаться в стороне. Каждый раз, когда я начинаю делать снимки, мне кажется, что я занимаюсь ерундой. Если бы вместо этого я поработала лопатой, мне, быть может, удалось бы спасти чью-то жизнь.
Сара пристально посмотрела на подругу и неодобрительно покачала головой.
— Не надо тебе браться за подобные задания, Алекс. Ты изменилась. Я знала, что это произойдет, знала с тех самых пор, когда увидела тебя в Нью-Йорке в Центре мировой торговли…
Алекс вздохнула и прикрыла глаза. Катастрофа одиннадцатого сентября потрясла всю Америку. До сих пор ей иногда чудился запах раскаленной стали и оплавившегося бетона. И чад, едкий чад, который затянул улицы, словно траурное покрывало. Она вспомнила ощущение беспомощности и бессилия, которое испытала, увидев, как Сара и Монти пробираются среди покореженной, скрученной арматуры, вспомнила слезы на своих щеках, вспомнила жирную копоть и запах горелой пластмассы. Там они не нашли ни одного живого человека.
— Одиннадцатое сентября изменило всех нас. Сара кивнула:
— Да, но у меня, по крайней мере, был человек, к которому я могла вернуться. Он помог мне залечить самые глубокие раны. — Она вздохнула. — Надо было мне тогда настоять, чтобы ты тоже поехала со мной.
Алекс покачала головой:
— Я не могу каждый раз прятаться за твою спину. Жизнь не остановилась, жизнь идет дальше и готовит нам еще много страшного. Я должна научиться… приспосабливаться. — Она повела плечами. — А если с собой в будущее я беру какой-то багаж, значит, так и должно быть. От воспоминаний трудно избавиться, особенно от таких. И каждая новая катастрофа оживляет в памяти все, что было когда-то.
