— Если будешь себя хорошо вести, то, может быть, я и разрешу тебе полежать на ней, — кокетливо проговорила прелестная графиня.
— А поскольку я веду себя просто отлично, — заметил Кит с хищной ухмылкой, — то буду рад получить такое разрешение незамедлительно.
— Редкая нескромность.
— Действительно, редкая, и ты сама убедишься в этом, как только я освобожу тебя от мокрого тряпья, — От его улыбки внутри у нее потеплело.
— И скоро наступит этот момент?
— Думаю, что да. Уроки истории настраивают меня на амурный лад.
— Великолепно. В таком случае я буду рассказывать тебе о братьях-доминиканцах, построивших Стоун-хаус, а ты пока расстегни платье. — Повернувшись к нему спиной, Анджела улыбнулась через плечо. — Надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы послужить мне недолго горничной?
— Это не входит в мои правила, но сегодня ночью я сделаю для тебя исключение.
Графиня, резко повернувшись, на месте, встала к нему лицом так быстро, что он так и остался стоять с поднятыми руками.
— А разве тебе никто не прислуживает? — Анджела задала этот вопрос, хотя и знала, что человека с гаремом о подобных вещах спрашивать излишне.
— В каком смысле — «прислуживает»? — осторожно осведомился он, различив в ее голосе нотку неудовольствия.
— В сексуальном, — не стала юлить она. Кит заколебался. На ум приходили тысячи ответов, но ни один из них наверняка не подействовал бы на нее успокаивающе.
— Разве можно однозначно ответить на такой вопрос? — мягко спросил он, будто увещевая ее.
— Нет, ты все-таки ответь, — настаивала она. Ее руки были сжаты в кулаки, а взгляд стал прямым и жестким.
— Я же сказал, что прогоню их всех. — Его глубокий голос был все так же спокоен.
Ее поза стала менее напряженной, улыбка — виноватой, и гнев покинул глаза.
— Прости. Этому не следовало бы придавать столь большое значение, но я ничего не могу с собой поделать.
— Понимаю, — тихо откликнулся он, — потому что сам хочу владеть тобой, причем не возвышенно и благородно, а самым варварским образом.
— Знаю. Я и сама думала о том, как хорошо было бы, если бы ты жил в Истоне и зависел от меня.
На его загорелой щеке появилась насмешливая ямочка.
— Владеть таким субъектом, как я, было бы весьма обременительно.
— Тебе, кажется, неплохо известно, что значит владеть другими. — В ее тоне опять прибавилось едкости.
— Они всего лишь мои друзья, и не надо сердиться снова. — Он осторожно взял ее за кончики пальцев. — К тому же я вскоре пошлю их всех подальше.
