— Скажи Милли, что я посплю еще, но к обеду встану обязательно. — Для дам, выезжавших развлечься за город, задерживаться в своих покоях до полудня не было чем-то необычным, так что ее отсутствие не должно было показаться гостям подозрительным. — Разбуди меня в одиннадцать, — добавила она. — Я приму ванну и оденусь. Думаю, платье персикового цвета из органди[10] мне сегодня идеально подойдет. Какое прекрасное утро! Ты не находишь, Нелли?
— Просто чудесное, миледи. Но ведь в Истоне в любую погоду хорошо.
— И в самом деле… — удовлетворенно вздохнула Анджела.
— Вы пока отдохните, миледи. Нам темные круги под глазами вовсе ни к чему. — Нелли была служанкой Анджелы с юных лет и относилась к ней с фамильярностью, на которую давали право долгие годы безупречной службы.
— Я по-настоящему счастлива, Нелли, — блаженно проговорила Анджела, небрежно бросив пеньюар на стул. — Это просто непередаваемо.
— Что и говорить, миледи, — угодливо поддакнула Нелли, довольная тем, что хозяйка наконец-то приободрилась. Вся прислуга дружно жалела ее, считая, что она заслуживает большего счастья. Несчастливый брак графини был темой частых обсуждений в людской, особенно в тех случаях, когда граф де Грей лично являлся в Истон, чтобы произвести там разор и опустошение.
— Теперь закройте глазки, а я задерну шторы да позабочусь, чтобы никто не потревожил вашу милость до одиннадцати.
Анджела еще спала, а Кит уже возвращался с постоялого двора в Истон-Вейле, где успел побывать после ее ухода. В гостинице он принял ванну и переоделся, спать же ему совсем не хотелось. Утренняя верховая прогулка подействовала на него освежающе: прозрачный воздух был напоен ароматом свежескошенного сена, тень от деревьев, обступивших дорогу, приятно холодила разгоряченное тело. Наконец-то у него появилось время заметить, что Истон расположен в поистине сказочном уголке. Кругом раскинулись живописные поля, буколические пейзажи ласкали глаз. Мир и покой казались вечными, словно река времени обтекала этот благословенный островок стороной.
Привязав лошадь в старой, но заботливо отремонтированной конюшне, он, пробравшись между огородных грядок, вошел в Стоун-хаус с черного хода. На кухне никого не было. Тем не менее на столе его ждал ломоть горячего хлеба, чайник, накрытый стеганым чехлом, и глиняная плошка, наполненная клубничным вареньем. Не удержавшись, гость макнул туда палец, чтобы попробовать лакомство. Еще до того, как уехать отсюда, он обнаружил тут шкаф, набитый провизией, а потому усомнился, стоит ли ему покупать еду в гостинице. Судя по всему, уединенный коттедж содержала в порядке невидимая, но прилежная прислуга.
