— Уедем со мной, — предложил он, будто звал ее на прогулку.
— А что, если я соглашусь? — вызывающе откликнулась она, тут же подумав: «Господи, как только эта мысль могла прийти мне в голову?»
— Тогда я сделаю тебя счастливой.
— Было бы прекрасно. Но…
— Давай сегодня утром обойдемся без всяких «но», — благодушно прервал он ее. — Только «да» и полная покорность.
— В таком случае… Да, да, да, да, да! — Безудержная радость потоком света хлынула из ее глаз.
— Я и малютку Мэй сделаю счастливой!
— Только не надо о серьезном. — В таком случае я просто не буду говорить тебе, серьезно я настроен или нет.
Печально улыбнувшись, она тихо проговорила:
— Тогда, быть может, мне и удастся выжить рядом с тобой…
Перед ее уходом он заботливо омыл ее, как и полагается умелой служанке или умелому любовнику. Почти не прикасаясь к ней, Кит осторожно вытер ее и помог одеть чистое платье из старого гардероба, достигавшего сводчатого потолка. Что же касается прически, то тут ему пришлось признать, что как парикмахер он ни на что не годен, разве что подавать шпильки, которые она одну за другой воткнула в свои пышные волосы.
— Ладно уж, займусь прической сама, коли ты сделал за меня все остальное, — пошутила Анджела, глядя в зеркало и видя там его отражение рядом с собой.
— Всегда рад услужить, мадам, — тут же ответил он с шутовской улыбкой. — Не задерживайтесь. Я буду ждать.
Кит проводил ее до границы главной усадьбы, оставшись стоять у конца буковой аллеи, в то время как поднимающееся солнце бросило первые лучи на великолепный
фасад особняка в Истоне. Их прощальный поцелуй под старыми деревьями был сладок и долог, ничем, впрочем, не напоминая неистовства минувшей ночи.
— Тебе пора, — прошептал он наконец.
— Пора, — откликнулась она.
Но ни один не шевельнулся.
Кит разжал объятия первым и легонько подтолкнул ее по направлению к особняку.
— Иди, — приказал он, — пока я не похитил тебя навсегда.
— Я вернусь, как только сумею, — пообещала она, оглядываясь через плечо. Кит стоял на росистой траве босой, полуодетый, такой же, как и вчера вечером. В этот утренний час он казался особенно красивым и мужественным. И Анджеле внезапно с предельной ясностью стало понятно, почему столь многие женщины домогались его любви.
— Я буду ждать.
Она дважды оборачивалась, чтобы помахать ему на прощание. Когда же обернулась в третий, его уже не было.
Но Кит видел Анджелу. Он не сводил с нее глаз, пока она не вошла в дом.
