— Я велю Молли упаковать твои вещи. Поедем в закрытом экипаже — на тот случай, если родственники тебя разыскивают.
— Передай Молли, что я обязательно щедро ее поблагодарю, когда мои проблемы окончательно решатся и я смогу бывать где захочу. А еще скажи ей, — с хитрой улыбкой добавила Изабелла, — что я обязана ей частью своих удовольствий.
— Мы оба ей обязаны.
— Приходится еще многому учиться! — с озорным блеском в глазах пробормотала она.
Как ни странно, подумал граф, но и ему тоже — по части неудовлетворенных желаний и непрерывного возбуждения. А в те краткие минуты, когда ему удавалось успокоиться, Дермотт отчаянно бранил себя за излишнюю чувственность.
— В Ричмонде мы долго не задержимся, — сообщил граф Молли, когда приехал за вещами Изабеллы. — Но порой, знаешь ли, мне вовсе не хочется с ней расставаться. Так что нелишне будет упаковать еще что-то из вещей Изабеллы… — Он неопределенно пожал плечами: — Так… немногие.
Он передал ей послание Изабеллы и усеченную версию того, чем они занимались, а Молли принялась укладывать в саквояжи платья и прочие необходимые мелочи. Дермотт был рассеян, говорил невнятно, мысли его явно витали где-то далеко.
— Привези-ка ты ее обратно, — щелкнув замками саквояжей, сказала Молли. — Ты, я вижу, сбит с толку, не понимаешь, почему все не начинается обычная скука.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — криво улыбнувшись, сказал он.
— Я знаю, чего хочет большинство мужчин твоего класса — удовольствий без привязанности. Но тебе не следует ее обманывать. Когда ты поймешь наконец, что вполне насытился, это причинит ей боль.
— Если бы я мог ее отправить, я бы уже сделал это. — Он неловко поежился. — Но пока не могу. Когда решу окончательно — дам тебе знать.
— Ты поступаешь как законченный эгоист. Она и так уже тебя обожает, не так ли? — Молли взглянула на него с осуждением.
Он отступил от нее, словно опасался удара.
— Чем дольше ты будешь удерживать ее, тем сильнее она к тебе привяжется. — Молли окинула его критическим взглядом. — А если Изабелла забеременеет? Об этом ты не подумал?
— Боже мой, Молли, ты уж меня совсем в негодяи записала! Я с ней так не поступлю.
— Что ж, значит, ты не совсем утратил здравый смысл.
— Не совсем. — Он провел рукой по волосам. — Она оказалась совсем не такой, как я думал.
— Ты же видел ее здесь. И знал, что она невинна.
— В том-то и дело, что она не так уж и невинна!
— И твоя похоть нашла в ней родственную душу? — цинично спросила Молли. Он покачал головой:
